Погнали! Откровенное и захватывающее путешествие по дорогам молодости

– А это удобно?

– Спрашиваешь! – Толик обиженно фыркнул. – Я всю жизнь рос без семьи, от него только подачки видел. Как думаешь, кому должно быть неудобно?

Через три часа мы уже стояли на пороге полковника авиации в отставке Василия Тегно.

– Дед, открывай! – Мой друг пребывал в хорошем расположении духа. – Это я, твой внучок. Толика помнишь? Я сын Марины, дочери твоей непутевой.

Наконец, дверь распахнулась. Перед нами предстал обычный старик с необычным выражением лица. А выражало оно знакомое всякому человеку чувство печали.

– Как живешь, сынок? – спросил дед. – Выглядишь замечательно, спортом каким-то занимаешься?

– Живу отлично. Мне нужны деньги. Понятно?

Тогда я впервые столкнулся с темной стороной товарища. Кто бы мог подумать, что парень способен на жесткое, беспощадное слово. Он не церемонился, не просил – требовал.

– А сколько тебе нужно? – Не дождавшись ответа, полковник отправился на кухню и вернулся оттуда с железной банкой из-под сахара.

– Триста рублей, дед.

– Триста значит триста.

Старик погрустнел окончательно. Наблюдать за тем, как он откупается от внука, было противно. Не знаю, по каким причинам этот человек не смог забрать сироту в свой благоустроенный дом, но, кажется, собственной совести он заплатил сполна.

* * *

Управлять мотоциклом ни я, ни Тегно не умели, но кого когда это останавливало? Первая попытка проехать хоть сто метров обернулась двойным сальто с болезненным приземлением на пятую точку. Из-за чертова притяжения я потом месяц не мог сидеть. Зато набитые шишки заставили нас приобрести новенькие шлемы.

Откровенно говоря, «Чезет» покупался главным образом для прогулок с девчонками. Мы с Толей даже заключили договор об очередности свиданий. Первую попутчицу я нашел на выезде из города. Вечерами автобусы ездили, плюя на расписание, и загулявшиеся девчонки часто околачивались на остановках, ожидая не пойми чего. Длинноволосая худышка с излишне пухлыми, точно покусанными пчелами, губами, побудила меня остановиться и спросить:

– Автобуса ждем?

– Да, но, касется, я опозтала, – неестественно полные губы напрочь лишили девушку способности разборчиво изъясняться. – Ты случайно не заешь, кода послейный рейф?

Конечно, она опоздала. Автобусы дай бог до девяти ходят, а на часах – полночь. И что только у девок в головах? Воздух, наверное.

– Запрыгивай! – велел я. И худышка, не раздумывая, села позади меня, смело обхватив за плечи.

Деревня располагалась в 12 километрах от Северодонецка. Спустя пятнадцать минут красавица была доставлена до места жительства в целости и сохранности.

– Ну и тихо у вас тут. Прям до жути, – не удержался я.

– Так я жифу пьямо у кладбища, взгъяни, вон оно шумит в елях.

– Ясно, почему ты такая бесстрашная.

– Я бесстрашная потому, что замуш хочу! Вдруг какой шених подвесет.

– Замуж?!

Я не на шутку испугался, куда сильнее, нежели кладбища. И прежде, чем дать деру, ляпнул на всякий случай:

– Жаль, что у меня уже есть жена и пятеро детей.

Завожу мотор, дергаю педаль, и на тебе – цепь сорвалась. Екарный бабай! Полночь. Темень несусветная. Кладбище. Девчонка ушлепала себе спокойненько, но ее не потревожишь, вдруг жениться заставит. Вот это вляпался! Да еще на работу в семь утра…

Ничего не поделаешь, пришлось тащить мотик на себе. Дорога была холмистой, на спусках я садился верхом и, растопырив в разные стороны руки и ноги, командовал: «Уи-иху-у! Лети, мой боинг!» Казалось, разгонись я посильнее, смогу запрыгнуть на луну! Но к последним километрам я так устал, что даже луна больше не впечатляла. Хотелось только спать. Лечь на землю, и пропади все пропадом. До дома добрался чудом.

* * *

Поспать удалось всего два часа, пролетевших как две минуты. Будильник заколотил в 6:15, и я понял, что абсолютно разбит. Спросонья начеркал записку Толяну: «Братка, мотик пострадал, замок на цепи нужно менять. Отвези в мастерскую, по деньгам разберемся. Я почесал на работу».

В тот день я пару раз засыпал за сварочным аппаратом. Не знаю, как дотянул до обеда. В вагончике-коммутаторе, игравшем роль столовой, диспетчер сообщил, что мне звонил Толик. Сказал, мол, цепь починил. А еще у него друг дембельнулся, по случаю чего Тегно приглашает меня на вечерний сабантуй в нашу общежитскую комнату. Но когда я вернулся в общежитие, то никого не застал. Ни окурков, ни бутылок – ни малейшего намека на празднование. Может, в бар умотали?

К несчастью, не в бар. Оказалось, Толик в реанимации – попал в аварию. Он встречал друга на вокзале, все случилось у кафе «Шахматное». На перекресток выехал «Москвич», а «Чезет» дернулся навстречу и задел его правый бок. Дважды перевернувшись, авто вошло в столб. Слава богу, водитель и две его дочери остались живы. Приятель Тегно отделался переломом ноги, самого же его отбросило на 150 метров. Парень задел головой несколько бордюров. Все могло закончиться легкими ушибами, застегни он шлем. Но мой товарищ этого не сделал. Следствием стала глубокая кома. Врачи сообщили: «У Тегно переломано все: руки, ноги, позвоночник, ребра. Необъяснимо, как парнишка вообще еще дышит».