Погоня

— Похоже, Осипов жив. Несколько дней назад я отправил ориентировки на этого художника по адресу его бывшей любовницы Анны Гаспарян. И попросил местных сыщиков навести справки, поговорить с жильцами дома, с соседями: не заходит ли на огонек к этой женщине мужчина с приметами Осипова. И вдруг клюнуло. Человек с такими приметами проживал в квартире Гаспарян в прошлом месяце, и раньше там появлялся. Он куда-то исчезал, но снова приходил. Осипова видели там неделю назад. Потом он исчез. Значит, скоро может вернуться.

— Что ж, значит, за квартирой Гаспарян надо установить наблюдение. Может быть, повезет…

* * *

— Присядьте, пожалуйста — Радченко показал рукой на унитаз. — Расслабьтесь. Чувствуйте себя как дома. Как у мамы дома.

Мустафа неуверенно шагнул к унитазу. Кажется, он хотел расстегнуть ремень, но решил, что брюки спускать необязательно. Наклонившись, он поднял крышку стульчака. Сел на унитаз. Склонил голову на бок, прищурив глаза, стал смотреть на противоположную стену. Радченко, сложив руки на груди, застыл в умилении.

— Как ощущение? — спросил он.

— Хорошее ощущение.

— Если хотите облегчиться, я выйду.

— Не хочу пока.

— Включить подсветку?

Мустафа молча кивнул. Радченко нажал на кнопку на стене. Погас верхний свет, из светильников, вмонтированных в пол, полосы света легли на унитаз, и он вспыхнул золотым неугасимым пламенем. Заиграла тихая музыка, «Лебединое озеро» Чайковского. Мустафа не расслабился, наоборот, впал в ступор, его прошиб пот. Он замер в напряжении, словно ждал, что пол, выложенный черной плиткой, провалится. И он, выкрикивая ругательства и проклятья, полетит вместе с унитазом в преисподнюю, в бездну мрака, ужаса и бесконечного отчаяния.

Радченко, не давая клиенту опомниться, заговорил утробным голосом чревовещателя.

— В мире так много ложных ценностей. Современное искусство, культура, зодчество, живопись… Все это, если хорошо разобраться, не выдерживает испытание временем. Он есть ценности истинные, нетленные… Те, которые навсегда.

Радченко нажал кнопку на стене. По стенам и потолку побежали световые блики, когда они ложились на стены, казалось, что вокруг летают золотые бабочки. Мустафа выставил вперед руку, словно хотелось поймать насекомых, но неуловимые бабочки пролетали между пальцами, ускользали и пропадали в темном пространстве туалета. Звуки музыки стали немного тише, блики побежали медленнее. Мустафа перевел дух, вытер пот ладонью и немного расслабился. Голос Радченко убаюкивал, он звучал вкрадчиво, доходил до самого сердца, брал за душу и выворачивал ее наизнанку, словно карман с деньгами.

— В этом пространстве заключено все, что нужно человеку в жизни. Это целая вселенная, наполненная блеском золота и поэзией самой высокой пробы. Человек вашего положения, вашего статуса, ценитель искусства может позволить себе это: справить физиологические потребности в комфорте. Я бы сказал, в роскоши. Вы долго шли к этому, много и напряженно работали. И теперь изысканное удовольствие, созданное для избранных, для сильных мира сего, может стать вашим. Вы достигли в жизни той черты, той цели, за которой наступает физическое и нравственное благоденствие человека. Теперь, отрешившись от мирских забот, вы направляетесь в глубины галактики, туда, где лежат высоты мироздания…

Мустафа то ли не улавливал высокого смысла этого поэтического повествования, то ли ожидал подвоха. А, может, знал английский не так хорошо, чтобы понимать смысл метафор. Радченко сделал передышку и решил, что надо переводить разговор из поэтической плоскости в практическую. И объясняться простыми словами, так Мустафа лучше поймет. И, возможно, уйдет отсюда, оставив пару тысяч в качестве оплаты первого взноса.

— Сегодня вам повезло, — продолжил Радченко. — У нас началась неделя скидок. Двадцать процентов дисконт на оплату музыкального и светового оборудования. И пятнадцать процентов на унитаз, раковину и биде, если вы покупаете эти уникальные вещи в комплекте. Плюс бесплатная доставка и установка. Предложение просто потрясающее. Облицовка стен и полка панелями под золото — минус двадцать пять процентов. При облицовке золотыми панелями стен и пололка — скидка тридцать процентов. При оплате наличными «Золотой мечты» в комплекте, в полном объеме, — сорок процентов.

Кажется, Мустафа молчал, что-то подсчитывая в уме. Морщины на лбу разладились, губы растянулись в улыбке.

— Как вы себя чувствуете?

— Ну, вроде как в космос меня запустили, — отвечал Мустафа почему-то шепотом. — И я лечу куда-то. Да, лечу между звездами. Хорошо. Только голова немного кружится. И музыка какая-то… Слишком жалостливая. Как на похоронах моей тещи. Надо бы повеселее.

Демонстрационная программа подошла к концу, под потолком вспыхнули светильники, спрятанные за декоративными панелями. Мустафа поднялся с унитаза и, бережно опустив крышку, вышел в коридор. Он о чем-то напряженно думал, отводил взгляд и прикусывал губу. Радченко понял, что Мустафа готовится объявить о чем-то важном.

— Да… Сильное впечатление, — сказал он.

— Может быть, вы хотите посоветоваться с женой?