Погоня

Чугунов плохо ориентировался в дыму, он схватился за стену, хотел позвать Девяткина. В ту же секунду сам Девяткин, оступившийся на лестнице, съехал вниз, пересчитав задом ступеньки. На площадке второго этажа он нос к носу столкнулся с Чугуновым.

— Мальчишка вниз побежал, — закричал оперативник.

На первом этаже Лебедева не оказалось. Он выбежал наружу, чтобы поймать последнего подростка, промчавшегося мимо него, но тот оказался быстрее. Лебедев стоял под дождем. Он хотел вернуться на свой пост под лестницей, но поднял взгляд кверху, на окна водокачки. Какой-то человек высадил стекла и оконную раму на втором этаже. Залез на подоконник, с него сиганул вниз на крышу сарая, скатился с наклонной плоскости куда-то в черные мокрые кусты. Поднялся на ноги и побежал к дороге, к кладбищу.

Теперь дым струился с крыши, вылезал сквозь гнилые доски сарая. В этом дыму терялись контуры товарных вагонов, фонарей, прожекторов на мачтах. Из распахнутой двери вывалился Девяткин, за ним, шатаясь, появился Чугунов. На бледном лице оперативника отпечатались поперечные полосы сажи. Девяткин выглядел не лучше: волосы встали дыбом, а лицо и губы побелели. Он кашлял, сплевывал, тер кулаком красные глаза и опять кашлял.

— У вас кровь на лице, — сказал Лебедев.

— Ерунда. Где мальчишки?

— Трое туда побежали, прямо по дороге, — Лебедев показал рукой в сторону кладбища. — С ними еще двое взрослых. А еще двое или трое туда. К вагонам, к станции.

— Вы ловите тех, что побежали к станции, — скомандовал Девяткин. — А я этих попробую.

Он добежал до машины, сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Слева от узкой дороги все те же серые здания складов, справа сплошной бетонный забор, поверху которого натянули пять ниток колючей проволоки. В заборе не видно дырок и проломов. Дорога петляет, сворачивает налево и уходил куда-то в темноту. Деваться мальчишкам некуда, и убежать далеко они наверняка не успели.

Девяткин снизил скорость, включил фары дальнего света. И сразу увидел две темные фигуры. Мальчишки побежали дальше, шарахнулись влево, в узкое пространство между забором и придорожными кустами. Машина двигалась медленно, в поле зрения попадали бетонные плиты забора, низкорослые жиденькие кустики, за которыми едва ли спрячется и ребенок.

Глаза слезились, гудела голова. Из рассечения на затылке, еще не подсохшего, кровь сочилась на ворот рубашки. Показалось, за дальними кустами у забора что-то шевельнулось. Мокрая листва, дрожа на ветру, отражает свет фар.

С правой стороны из темноты появилась человеческая фигура, отбрасывающая на мокрый асфальт длинную ломкую тень. Человек держал над головой то ли тяжелый камень, то ли пару кирпичей. Мгновение, и камень полетел в машину. Лобовое стекло, готовое рассыпаться, пошло мелкими трещинами. Оно захрустело, словно кусок льда. Но все же выдержало, прогнувшись в том месте, куда попал камень.

В машину попал второй камень, разбивший левую фару. Выскочив из машины, Девяткин бросился вперед по дороге. В свете уцелевшей фары он видел фигуру какого-то человека, убегавшего прочь. Человек бежал тяжело, он опустил голову, неловко выкидывая вперед ноги, словно не надеялся выиграть в этой гонке.

На повороте Девяткин догнал человека, с силой оттолкнувшись ногами, прыгнул сзади на его плечи, ухватили за ворот куртки, повис на нем. Мужчина, сбитый с ног, повалился куда-то в сторону, в канаву, полную дождевой воды. Кепка слетела с головы и пропала в мокрой траве. Это был мужчина плотной комплекции, не похожий на бродягу, одетый в кожаную куртку, бежевые брюки и ботинки из прорезиненной кожи. Он съехал вниз головой по траве, окунулся лицом в воду.

Девяткин ударил его сзади кулаком по шее, ухватил за волосы, окунул противника головой в черную воду, подержал там и вытащил.

— Отстань, сука, — заорал мужчина.

Девяткин вытащил голову из воды и еще раз приложил кулаком. Человек обмяк, куртка задралась на грудь, обнажив бледный живот. Из-под ремня торчала рукоятка пистолета. Девяткин осмотрел оружие и хмыкнул. «Люгер» девятого калибра.

Встав на колени, Девяткин надел на мужчину наручники. Затем выволок тело на дорогу, обшарил карманы. Бумажник с наличностью, выкидной нож, водительские права на имя Осипова Сергея Николаевича. Отец Инны… Что он забыл на товарной станции, что тут ищет? Девяткин сунул свои находки за пазуху, похлопал человека ладонью по щекам. Осипов лежал у кромки асфальта, таращил глаза и тяжело сопел.

— Ну что скажешь? — спросил Девяткин.

— Хрена мне сказать, — человек заскрипел зубами. — Ты работаешь на Дробыша? Тогда убей меня сразу… Ну, стреляй. Чего смотришь, зараза?

— С этим я всегда успею, — Девяткин вытащил удостоверение и повернул его к свету. — Слышишь, умник, тут написано, что я офицер полиции. Ты напал на меня, чуть не убил. А при тебе ствол и выкидуха.

— Деньги в бумажнике, — процедил сквозь зубы Осипов. — Тебе должно хватить. Там много.

— Что ты здесь делал?

— Какая к черту разница? Я искал свою дочь. Ну, не дочь, а ее знакомого. Паренька лет пятнадцати. Надо было поговорить.

— Имя парня?