Погоня

Инна не ответила. Дик молча сидел несколько минут и стучал пальцами по баранке. Затем развернул машину и поехал обратно.

* * *

Стас Тухлый собрал своих парней и сказал, что Радченко прячется где-то здесь. Он не сбежал, куда глаза глядят, не струсил. Этот юрист, надо отдать ему должное, не офисный червяк, а смелый парень и стреляет неплохо, если запросто положил двух опытных бойцов. Мало того, он завладел оружием Пугачева. И теперь у него на руках «берета» тридцать восьмого калибра и как минимум две-три снаряженных обоймы.

Тухлый посмотрел на Пугачева, лежавшего навзничь в мокрой траве, и поморщился. Выстрелом парня отбросило к стене сарая. Вторая пуля прошила живот навылет. Он сполз вниз, вытирая спиной стену и оставляя за собой широкую кровавую полосу. Упал, разметав в стороны руки, нога подвернулась. Выглядел он жалко, и не был похож на коммуниста из патриотического фильма, принявшего героическую смерть в схватке с классовым врагом.

Тухлый отвернулся, словно увидел собственную смерть. Он сплюнул и, помолчав, добавил, что теперь они готовы к бою и знают, чего ждать от Радченко. Действовать надо осторожно и внимательно. В голосе не было уверенности и, кажется, люди, которые слушали Тухлого, это почувствовали. Сейчас тот случай, когда от слов нет никакой пользы, скорее наоборот, сколько не говори, только хуже станет.

Тухлый видел бледные растерянные лица своих парней, он понял, что им страшно. Никому умирать не хочется. Эти парни могут кое-что сказать ему в ответ. Сказать, что глупо вчетвером искать не поймешь кого в густом тумане. Это опасно, а шансы на успех, если разобраться, не слишком высокие. Если Радченко сумел уложить двоих, он и с остальными церемониться не станет. Но и спорить никто не рискнул.

Поэтому Тухлый свернул все разговоры. Сказал, что надо разбиться на двойки, обойти сенной сарай с обеих сторон одновременно. Если никого нет, они перейдут к дому, посмотрят там. Тухлый замолчал, ожидая какой-то поддержки.

Но Сэм Кроткий, надвинув на лоб свою легкомысленную соломенную шляпу с узкими полями, смотрел в сторону и молчал. Он выглядел курортником, которого занесло сюда попутным ветром из Майами. Ясно, он хочет сказать, что надо садиться на машины и пока не поздно мотать отсюда. Глеб Кусов теребил воротник гавайской рубашки, хмурился, покусывая нижнюю губу. Только третий парень, имя которого выскочило из головы, улыбался и кивал головой. Это был плечистый богатырь, бывший боксер, с тяжелой челюстью и сплющенным носом.

— Ты пойдешь со мной, — сказал Тухлый бывшему боксеру.

Они обошли сарай и вернулись к тому месту перед домом, где оставили машины. На заднем дворе оказались какие-то постройки, похожие на курятники. Заглянули туда, внутри столярная мастерская. Верхний свет не горел, виден верстак, инструменты. На потолке колышется паутина. Когда вышли из сарая, Тухлый вдруг ясно увидел за изгородью темный силуэт человека. Силуэт двигался по полю слева направо. Не целясь, Тухлый выстрелил от бедра. Человек пропал в тумане. Непонятно, то ли удалось подстрелить его, то ли он спрятался за ближней кипой сена и теперь сидит, ожидая смерти.

— Вон он, — Тухлый показал вперед, туда, где за изгородью начиналось поле, терявшееся в густой полосе тумана. — Заходите с той стороны.

Тухлый пролез между перекладинами загородки. Он подумал, что Радченко допустил ошибку, он оказался на открытом пространстве, сам себя загнал в ловушку. Эта мысль мелькнула и больше не появилась. Оказавшись на поле, ровном и плоском, Тухлый с опозданием понял, что теперь и сам превратился в отличную мишень. Тут негде спрятаться, разве что за кипой сена. Но и эта позиция не лучшая.

Двигаться приходилось медленно. К подошвам, липла мокрая глина. Ботинки скользили по грунту, словно по льду. Он оступался, взмахивал руками, чтобы сохранить равновесие и не упасть. Впереди виднелось поле, уходившее в неизвестность, в непроглядную белую мглу. Справа в двадцати шагах от него с ружьем наперевес крался Сэм Кроткий. Он ставил ноги осторожно, словно сапер на минном поле. Прислушивался и шел дальше. Слева шагал бывший боксер, он держал пистолет в полусогнутой руке и щурил глаза, будто плохо видел.

Из тумана выступали контуры сенной кипы. Видимо, недавно по мокрому грунту проехал трактор, оставив глубокий след, теперь колеи были полны мутно-серой влаги. Тухлый поскользнулся, едва не упал в колею, разозлился еще сильнее. Он подумал, что надо дойти до следующей кипы сена, остановиться за ней и выждать. Тут такая игра — у кого крепче нервы, тот и победит.