Погоня через миры

Я затормозила и остановилась на обочине. Вышла из машины, заперла ее и спустилась с шоссе в лес. Подождала детей, попросила их не отставать и не терять меня из виду, и двинулась вглубь негустых зарослей. Это был настоящий лес, с густым подлеском, как у нас на даче на станции Востряково, где прошли все летние месяцы моего детства. Мои сыновья не знали такого леса.

Я села на сваленный ствол старого дерева, дети устроились рядом. Я обняла их двумя руками. Зеленая тишина, настоянная на пении птиц, приняла нас в свои объятия, и неотвязные мысли, сопровождавшие меня в течение всех моих последних нелегких лет, растворились среди листвы, милосердно отодвинувшей их от меня своими чуткими руками-ветвями.

Через четверть часа, отдохнувшая и обновленная, я ощутила в себе силы тронуться в путь.

Никто ничего со мной не сделает. Ну, поругают, ну, скажут, что могла бы и сама справиться со своей депрессией… Как мне было с ней справляться? Действительно, что ли, ехать в дом отдыха с бассейном?

Не помог бы мне никакой дом отдыха. Я задыхалась в том мире, в котором жила, и где мои дети влезли в свой Интернет, как будто не было вокруг никакой альтернативы этой их виртуальной жизни.

Я поднялась и вновь напомнила мальчикам, чтобы они не теряли меня из виду. Прислушавшись, я уловила очень далекие веселые голоса в направлении, противоположном шоссе. Секунду поколебавшись, я глубоко вдохнула лесной чудесный воздух и двинулась туда, откуда раздавались голоса.

* * *

Лес незаметно преобразился в прекрасный ухоженный парк. Мы уже шли по гравиевой дорожке. Мимо проехал мальчик на велосипеде – первый из встреченных нами жителей этого мира, – и мои сыновья немедленно принялись обсуждать марку его транспортного средства и пришли к выводу, что в магазине у нас они такого не видели. Ну, еще бы, подумала я мимоходом.

Я села на первую же увиденную скамейку, неподалеку от лужайки с беседкой. Прямо передо мной была красивая клумба с мраморным постаментом посередине, почему-то пустым. Мальчики убежали на видневшуюся сквозь стволы деревьев детскую площадку с горками и лабиринтом.

Закрыв глаза и вдыхая сладкий и легкий воздух, я пыталась вспомнить, когда же я в последний раз была в этом парке. В самый последний раз, наверно, я посетила его во сне, но это не считается. Я ведь бывала здесь и наяву, и, что самое удивительное, те мои посещения вполне вписываются в общую картину воспоминаний о детстве в Москве и о путешествиях с родителями и друзьями по разным советским курортным городам.

Да даже московские парки культуры и отдыха какими-то своими уголками пересекались с этим парком из совсем другого мира, в котором я сейчас сидела и в котором лазили по трехмерному металлическому лабиринту мои дети.

Я открыла глаза и оглянулась, разыскивая Йони и Ицика. Тревога сжала горло жестоким неотвратимым кулаком. Только разглядев их красную и желтую футболочки на самой вершине нагромождения сказочных горок и домиков, я успокоилась и отдышалась.

Интересно, откуда же взялось это внезапное ощущение опасности? Вокруг лежал все тот же прекрасный ухоженный парк, праздничный, отпускной, курортный парк из детства.

По аллеям прогуливались люди. Они и одеты были не так, как сейчас одеваются в Израиле, а скорее по моде, принятой во времена юности моих родителей.

Хотя, приглядевшись, я поняла, что отдыхающие, разгуливающие по аллеям, меньше всего заботятся о какой-то конкретной моде. Вот, например, смуглый черноволосый мужчина в джинсовой рубашке, сидящий на скамейке напротив, очень даже вписался бы в израильский пейзаж.

Я опять закрыла глаза, стараясь понять, откуда пришла эта внезапная волна тревоги. Так и не додумавшись ни до чего, я окликнула детей, и мы двинулись через парк, приблизительно в том направлении, откуда пришли.

Парк преобразился в обратном порядке в вольный лес, и я продолжала некоторое время бездумно брести среди не очень частых деревьев, пока Йони не спросил у меня, знаю ли я дорогу к машине.

Дороги я, естественно, не знала. Я подняла глаза к вершинам деревьев, пытаясь вспомнить уроки, полученные мною много лет назад. Сконцентрировавшись так, как меня учили, я после нескольких попыток поймала в поле зрения то, что искала – стремительную золотую птицу, отдыхающую на верхушке одного из деревьев.

Едва я остановила на ней взгляд, как она вспорхнула и перелетела на другую вершину. Я двинулась по направлению к ней. Подождав, пока мы поравняемся с деревом, на котором она сидела, птица совершила еще один перелет.

В какой-то момент я подумала, что вижу ее без всякого напряжения, и немедленно потеряла из виду. Пришлось опять вспоминать все приемы, которыми я когда-то не без труда овладела.

Минут через десять мы вышли – вернее, нас вывели – на шоссе, прямо к нашей машине. Краем слуха я с удивлением отметила, что по шоссе от нас отдаляется еще одна машина. Удивительно, эта дорога, оказывается, на самом деле многолюдна!