Погоня за чёрным колдуном

– Даша… – раздался тихий голос Натора за моей спиной, – ему уже ничем не поможешь, Мора забрала его…

– НИХЕРА!!! – заорала в отчаянии. – Это неправда, я спасу его!!!

– Даша, – это Асфири, глотая слёзы, присела рядом, – он умер. Ты не можешь ему помочь… Уже поздно.

Я завыла так отчаянно, что они отпрянули, а затем разрыдалась, прижимая к себе уже остывающее тело Эстэриола. Где-то в другом измерении Асфири опять потянулась ко мне, но Натор остановил её: «Пусть. Ей нужно понять…» – тихо прошептал он, и они вышли, оставив меня одну. Оплакивать горе. Выть как раненый зверь и проклинать богов. И я проклинала всех! Последними словами! Они бы поняли… Они бы простили меня…

Сколько времени прошло? Час? День? Год? Где я?

Я открыла глаза и увидела над собой каменный потолок с мощными деревянными балками. Я лежала одна на чём-то мягком. Руки были отмыты от крови, лицо сухим, а сердце пустым и безжизненным. Приподнялась на локтях и огляделась. Небольшая комната, шкуры на стенах, добротная деревянная мебель, кровать широкая и мягкая. Из угла появился Эбайдин, дремавший до этого в кресле, и быстрым шагом подошёл ко мне:

– Как ты? – обычный вопрос, заботливый голос, тревога в глазах.

Я разлепила губы, пытаясь ответить, но горло явило лишь короткий хрип, отказываясь повиноваться.

– Твои друзья внизу, они не спали почти всю ночь, очень волновались за тебя.

– Где я? – прохрипела я осипшим голосом.

– В замке, в моих покоях. Это самое удобное место, я решил… Асфири не отходила от тебя, пока я не попросил Натора забрать её, чтобы хоть что-то поесть, – он огляделся. – Я сейчас принесу тебе тоже что-нибудь.

– Нет, – я неловко схватилась за его руку. – Где Эстэриол?

– Он… – красный замялся, – его тело готовят к погребению. Мы ждём тебя…

Я отвернулась, выпустив его из своей хватки, и опять всхлипнула.

– Его час пришёл, – опять неловко и сочувственно произнёс он. – Даже сама Алета не смогла бы ему помочь, этот колдун знал, что делает. Мне очень жаль… Правда…

И он, не зная, что делать дальше, пятясь, вышел из комнаты. Ему было ужасно неловко, он не знал, как утешить меня, и знал, что утешить меня не смог бы никто и ничто. Он просто сбежал. От моих пустых глаз…

Всё, я одна… Сердце пусто, душа где-то витает, чтобы укрыться от боли, а я не чувствую ничего. Только огромную лишающую сознания пустоту, поглотившую меня всю вместе с телом, с тигриной силой и всеми желаниями и стремлениями. Я не чувствовала ни голода, ни жажды. Теперь всё. Зачем я пришла в этот мир? Чтобы познать счастье и горе? А теперь передо мной лишь один путь. Только одно может уберечь меня от безумия, уже подбиравшегося ко мне из тёмных углов комнаты, надеясь захватить раньше, чем я опомнюсь.

Я должна найти и убить Вортама! Если этого не смог сделать Эстэриол, с его вампирской силой, то я – Синий тигр, я смогу! У меня хватит сил! Я должна это сделать!

Эти мысли отрезвили немного, я огляделась. Окно, возле которого стояла кровать, было открыто. Сумерки уже укутывали ветви елей, тихо качающихся под неслышимым ветром. Как у них хватает совести продолжать жить, когда весь мир рухнул для меня?! Почему всё так, как обычно?! Почему соловьи поют, почему тёплый ветерок плетёт косы из моих волос, почему откуда-то снизу так неприлично пахнет свежим хлебом?! Почему жизнь продолжается?!!

– Да, жизнь продолжается… – в комнату бесшумно вошёл Натор. – Она будет продолжаться, даже если мы все умрём, и Сидиен будет стёрт. Мы все должны об этом помнить, теряя своих близких. Это тяжело, но так нужно…

Я обернулась к нему, молча отвечая на его слова. «Я знаю… но это слишком сложно… я не хочу быть сильной! Я хочу завернуться в одеяло и умереть здесь и сейчас! Я не в силах вынести это!» – сказали ему мои глаза. Я не сказала ничего.

– Я понимаю тебя, Даша… – он присел рядом со мной. – И я терял близких, очень близких… ярру убили моего брата и его дочь… Я знаю, каково это. Но жизнь дана нам для того, чтобы испытать всё, что нам уготовили боги. И мы должны стойко принимать эти испытания. Ведь от нашей стойкости зависят жизни других, тех, кто нам дорог. Элни упал в обморок после того, как несколько часов менял тебе повязку, пока ты была в бреду, и держал тебя за руку, когда у тебя опять капали слёзы. А Асфири прогнала всех и охраняла дверь до заката, пока не пришёл Эбайдин, чтобы заставить её отдохнуть. Твои друзья очень переживают за тебя, и ты должна помнить, что теперь в ответе за них.

Я проглотила ком в горле, но безудержные рыдания вновь разорвали глотку, и я упала в его объятья, плача навзрыд. Совсем как маленькой девочкой рыдала на руках у своей бабушки. Искренне и отдавшись слезам полностью. Натор лишь ласково поглаживал мои волосы. Я не видела его глаз, которые были устремлены в сгущающиеся сумерки в окне. И он был рад этому. Не нужно мне знать, не нужно мне видеть, что в его глазах тоже набухли тяжёлые и очень солёные слёзы долгих-долгих лет.

Он не отпускал меня до тех пор, пока я сама неловко не высвободилась, выплакавшись, наконец.

– Сколько времени?

– Уже больше суток прошло…