Погоня за хвостом

Добрались мы в рекордное время, казалось, я даже моргнуть не успела, как парень тормозил возле забора соседей. Мне понравилась такая предусмотрительность, интересно, где Вишневский этого парня раздобыл? Я не удержалась и задала этот вопрос.

– Спросите у него, – был короткий ответ. – Так вы идете домой или у нас иная цель? Сидеть в машине и трепать мне нервы, например?

– Иду.

– Могу пожелать вам удачи, Сентябрина Евгеньевна.

– Никаких пожеланий. Поцелуешь меня?

Спокойствие Данила сразу же дало трещину, мимика лица пришла в движение.

Я наклонилась ближе:

– А что такого? Красивая девушка просит ее поцеловать. Это разве проблема?

– Я слышал, что вы большая проблема, – Данил наклонился ближе, его дыхание опалило мне щеку.

Но он всего лишь тянулся к двери, чтобы ее открыть.

– Топайте отсюда, Сентябрина Евгеньевна.

Я засмеялась и полезла из машины. Хоть немного, а развлеклась. То, что нужно перед тяжелейшим разговором с отцом. Убедить его дать мне шанс остаться – то же самое, что продать лед зимой, но, когда мне того хотелось, я могла продать и грязь весной, причем без доставки на дом.

Дом встретил меня темными окнами и ошарашенным Иваном у калитки. Мужчина не верил своим глазам, и его можно понять: мало того, что явилась я на своих двоих, так еще и время совсем уж странное, было от чего смотреть на меня, как на привидение. Спасибо, что в дом впустил, а не кричал: «Изыди!».

В больнице со мной обращались жестоко, как я уже говорила. Кофе я там не видела, как и бокала вина на ночь. Потому первым делом кинулась на кухню, посмотреть, как у родителей обстоят дела с запасами. Нашла только кофе, долго крутилась возле кофемашины.

Отвлекли меня шаги, вскоре на кухне появился отец.

Сонно щурясь, он смотрел на меня без особого удивления, как будто каждую ночь только и ждал, когда я появлюсь у них на кухне.

– Ты умеешь делать кофе? – улыбнулась я. – Очень хочется.

Отец молча подошел к кофемашине, нажал на пару кнопок, достал из холодильника молоко. Я наблюдала за его выверенными и спокойными движениями. Ничто не может его выбить из колеи, ничто и никто.

Вскоре он протянул мне долгожданный кофе.

– Угощайся.

Сам он ограничился стаканом воды. Мы устроились за столом.

– Как видишь, твоя охрана в очередной раз меня прошляпила, – не могла не похвалиться я. – Как можно быть уверенной в собственной безопасности при таких условиях, папа? А ну как убийца ко мне в палату проберется?

– Я тебя понял, – кивнул отец. – И вижу, что ты отлично себя чувствуешь.

– Я должна остаться в городе.

– Не останешься.

– Но папа! – я вскочила со стула. – Ты не понимаешь! Все не так просто, тот человек, он… он не из наших. Он может последовать за мной куда угодно. Он так и сделает, я почти уверена. И… и мне страшно, что будет, когда я уеду далеко от семьи, от друзей. Нет гарантии, что я останусь цела. Не торопись с выводами, мы должны серьезно обсудить сложившуюся ситуацию.

– Хорошо, – согласился отец. – Этому не бывать, Сентябрина. Обсудили

– Но папа!

– Можешь кричать и смотреть на меня слезливыми глазами сколько угодно. Но ты у меня одна, и я не намерен хоронить тебя. Я и так виноват, что позволил всему этому случиться, позволил тебе выйти из под контроля. Дурак, думал, ты наиграешься. Но твоя игра приняла опасный вид. Отлавливать маньяков – не твоя забота, ты и знать о них ничего не должна. А ты… что дальше? Примешься вселенские заговоры раскрывать, когда обычных маньяков тебе станет мало? Не будет такого, пока я жив. Обсуждать нечего, ты уедешь.

– Не уеду, – тихо возразила я.

Отец молчал, ждал продолжения. Я встретилась с ним взглядом и вздрогнула: он смотрел, выжидая удара. Готовился к нему. Почувствовал что-то в моем голосе.

У него ведь было слабое место, на которое я могла давить.

– Я не уеду, – уже громче повторила я. – Потому что надежность охраны под вопросом. Потому что отправить подальше ты хочешь не меня одну, а вместе с мамой. Мы оба понимаем, что она себя не защитит. Она… она даже не сможет принять правду о том, что со мной случилось. Интересно, что ты ей сказал? Что я упала на нож? Или ко мне ворвались грабители, в точности как в дом к мэру?

– Мама крепче, чем ты привыкла думать.

– И все же? Что ты сказал ей?

– Что ты разбила зеркало в гардеробной и порезалась.

– Ну и бред.

– Значит, ты собралась рассказать ей правду? Духу-то хватит? – с полуулыбкой спросил папа. Неизвестно только, что он прятал внутри.

– Хватит. Это же правда. А у тебя хватит духу отправить ее со мной подальше?

Мой вопрос так и повис в воздухе.

Напряжение царило такое, что мне хотелось выть. Такой желанный кофе теперь не лез в горло, меня тошнило от одного его запаха. Все это неправильно, так быть не должно. Но и уехать я не могла, выбор пришлось сделать. Все хотят, чтобы я улетела, значит, я обязана остаться. И проследить, чтобы близкие остались целы.