Погоня за «оборотнем»

— Нет ничего плохого в здоровом скептицизме, Кэр, если он основывается на хорошей информации.

— Как это понять?

— Это значит, что недостаточно видеть ценник на вещи. Следует знать ее подлинную цену, — кто-то, Оскар Уайльд, что ли, сказал это.

— Дедушка говорил, что твоя подготовка прошла намного быстрее, чем это ожидалось.

— Основная подготовка прошла раньше. Сейчас я проходила переподготовку.

— Он гордится тобой.

— Да. Думаю, что гордится.

— Он сказал, что ты убьешь этого сукина сына. Мне он этого не говорил, — грубых выражений он при мне не употребляет, — он сказал так по телефону одному из своих друзей.

— Надеюсь, что мне не придется никого убивать.

— Но у тебя же есть пистолет?

— Да, пистолет у меня есть.

— Папа всегда говорил, что проблема с оружием заключается в том, что люди, его имеющие, хотят не просто обладать им, но и употреблять его в дело.

— Он имел в виду тех, кто не проходил специальную подготовку.

— А если ты найдешь убийцу папы, ты его убьешь?

— Ты ведь часто смотришь телевизор, Кэр. Я зачитаю ему его права. — После того, как выцарапаю ей глаза.

— Ты могла бы сказать, что была вынуждена застрелить его потому, что он пытался убить тебя. Кто узнал бы?

— Ты бы так сделала?

— Не знаю. Может быть.

— Не осуждай меня, если я так не поступлю, Кэр.

— Ты бывала в Калифорнии?

— Забудь, что я тебе это говорила.

— Я забыла, а ты?

А она вдруг вернулась назад в те годы. Сюзан была тогда худой и бледной девочкой, ошеломленной ярким солнцем и теплом, от которого она ослабила контроль над собой.

— Да.

— Почему же ты тогда задумалась?

Потому что это было той частью памяти, которая просто так не стиралась.

— Это было очень давно.

— Это было во время отпуска?

Что-то вроде паломничества.

— Нет.

— Мам?

— Что?

— Ты туда с дружком ездила, так?

— Да, с другом.

— С дружком. Ты с ним встречалась до того, как познакомилась с папой?

— Да.

— Он был красивый?

Красивый? Ей даже и в голову не приходило употребить это слово. Оно не подходило к человеку в инвалидной коляске.

— Да.

— Как его звали?

— Джо.

— А фамилия?

— Кук. Джо Кук. Это был парень, которого я знала по колледжу. Он в нем учился. Он околачивался около кампуса, и я с ним как бы гуляла.

— Что ты имеешь в виду под «как бы»? — хихикнула Кэрри.

— Он был в инвалидной коляске.

— А-а-а.

— Его ранили во Вьетнаме, и я совсем не хочу больше о нем говорить.

— Ясно, — ответила Кэрри.

— Ну, вот и хорошо.

Через некоторое время Кэрри снова задала вопрос:

— Как ты с ним познакомилась?

* * *

Он сбил ее с ног. В самом буквальном смысле. Быстро перемещаясь из-за угла одной аудитории к другой, он задел ее, и она оказалась у него в объятиях.

Было совсем не больно.

— Домой, Джеймс, — сказала она.

— Меня зовут Джо. А где твой дом?

— Я пошутила, Джо. Отпусти меня.

— У меня есть машина; если ты живешь не в кампусе, то я тебя подвезу.

— Дай мне встать на ноги.

— Не могу. Мы слишком быстро едем.

— Тогда остановись.

— Никогда не останавливайся, если начал что-то делать, — таков мой девиз.

— «Я — засранец» — таким должен быть твой девиз.

Он засмеялся:

— Ты на чем специализируешься?

— История Америки. Отпусти.

— Ты не шутишь? А ты слышала об А-Шо-Вэлей?

— А ты слышал о похищении Линдербергера?

Он опять расхохотался:

— Давай подсчитаем. Ты слышала о Вэлей-Фордж, Сан-Хуан-Хил, Белью-Вуд и…

— И Гвадалканале, — мой отец был там.

Коляска уже остановилась, но она не вставала с его коленей.

— Вот видишь, ты знаешь эти места теоретически и можешь вспомнить другие, если подумаешь. Но вот события в А-Шо-Вэлей произошли несколько секунд назад в историческом масштабе времени, а ты никогда об этом месте не слышала.

— Я не говорила, что не слышала о нем. Просто я…

— … не знаю, что за ним скрывается.

— Да. То есть нет. Не знаю.

— Сюзан Жентмихалий, — он прочитал ее имя на титульном листе тетради. — Оно так произносится?

— Близко к этому. Джо по фамилии?..

— Кук.

— Что произошло там, в А-Шо-Вэлей?

— Ты пообедаешь со мной? Сегодня вечером, завтра, когда угодно. Лучше у меня, и не потому, что у меня тебя проще соблазнить, а потому, что там мне легче приготовить еду. С рестораном сложнее — надо подниматься по ступенькам, заезжать в кабинку, приспосабливаться у стола и все такое прочее. Я приготовлю великолепную говядину в горшочке. Если ты не ешь говядину, то я приготовлю великолепного цыпленка. Я умею готовить великолепную рыбу, великолепные спагетти, великолепный салат. Все, что у меня находится ниже пояса, омертвело. Все. Но если глухие люди лучше видят, а слепые лучше слышат, то у меня есть органы, которые меня заводят. Мои уши, если поверишь. Я даже могу до тебя дотронуться и… так далее. Я просто отвечаю на твои вопросы, которые ты наверняка сейчас молча задаешь себе.

Он улыбнулся:

— У нас с тобой есть о чем побеседовать. — Он поднял ее с коленей и поставил на землю, как младенца. — Вот так. Я опускаю тебя на землю. Давай принимать друг друга такими, как мы есть. Согласна? И тогда из этого может получиться что-нибудь хорошее, Сюзан Жентмихалий.

* * *

— Ты говорила, что он заболел, — сказала Кэрри.