Погоня за «оборотнем»

— Ночует у подружки. Меня не то чтобы неприятно поразило, а удивило — Сэлли с нетерпением ждет поездки. Я думала, что она уже не такая маленькая, чтобы ездить на пляж, и что ее невинное летнее пребывание там уже в прошлом. Видишь ли, Джон, Сэлли стала интересоваться мальчиками. Очень плохо, что…

— Плохо то, что ее отец является далеко не лучшим образцом мужчины?

— Я этого не хотела сказать.

— А что ты хотела сказать?

— Плохо, что ты не приходишь повидаться с ней каждый день. Начинается один из самых интересных периодов ее жизни.

— … Я не возражаю посидеть где-нибудь вместе.

— Приходи ко мне.

— Может, встретимся где-нибудь еще? Скажем, в Марвин-Гардене?

— Ненавижу это место. Лучше приходи ко мне.

— А ты передашь привратнику, чтобы он в меня не стрелял? — пошутил Барнс, и Джоанна рассмеялась.

Барнс сказал Мари-Кристин, просидевшей весь разговор в ванной, рассматривая плакат «Мы», что, к сожалению, вынужден вернуться к себе в контору.

Джоанна не только попросила привратника не стрелять в Барнса, но даже передала ему записку для него с просьбой зайти в магазин напротив и купить шампанского. Барнс и Джоанна совершили четыре половых акта, что было необычайно удивительным — секс бывает продолжительным только в порнографических фильмах. Барнс был готов и к пятому разу, и процесс уже шел, если бы им не помешал писк сигнального устройства вызова. Барнса вызывал дежурный офицер. Он передал ему просьбу связаться с Сейлесом, и тот сообщил Барнсу сногсшибательную новость: Кэролин Ван Митер, дочь Сюзан и Пола, или просто Кэрри, была похищена «Невозмутимым Д» в попытке восстановить себе репутацию крутого. Похищение было организовано не потому, что «Д» знал о том, что Сюзан «нарк», а по той причине, что она была связана со стервой, замочившей одного из его людей и заключившей соглашение с его главным поставщиком. Кому-то понадобилось разрушить легенду Сюзан. Барнс и Сейлес подумывали о том, что «Д» Мог узнать о родственных связях Кэролин Ван Митер и Сюзан Сейнт Майкл от человека, переметнувшегося на сторону преступников.

— А в твоей жизни ничего не изменилось, — сказала Джоанна одевавшемуся Барнсу. — Ты по-прежнему быстро срываешься, услышав сигнал вызова.

Барнс бросил взгляд на книгу, лежащую на столике у кровати — его кровати, их кровати: «Половая дискриминация. Уголовные дела и другие материалы».

— Это по одному из моих курсов.

— Каких курсов?

— Ясное дело, по юриспруденции.

— Ясное. Курсы для взрослых, я полагаю? Ты имеешь в виду студентов?

— Именно студентов. Осенью в нью-йоркском университете будет читаться новый курс лекций, и я решила проработать заранее литературу.

— А как твоя работа?

— Я буду успевать и работать, и учиться.

«… И делать упражнения по системе Джейн Фонды перед завтраком, и проводить курсы для желающих бросить курить, и проплывать милю после работы, и писать роман в выходные; выпекать булочки и готовить суп по-ацтекски, чечевичную похлебку, цыпленка с пюре, в которое добавляется двенадцать зубков чеснока; писать статьи в журнал „Она“ и учиться ремонтировать автомобиль, изучать греческий; заниматься настенной живописью в гостиной, где она создавала триптих: Юдифь с головой Олоферна — с левой стороны, Саломея с головой Джона Баптиста — с правой стороны, а в центре — Джоанна с яйцами Джона Барнса; тренироваться к соревнованиям по триатлону; организовывать общество поэтов-лириков; учить Сэлли плести и пользоваться языком БЕЙСИК на компьютере, и фокусничать, готовя Сэлли к тому моменту, когда мальчики, к которым она проявляла интерес, станут мужчинами».

— Тогда желаю тебе приятно провести время.

— Джон, ды вдруг опять стал каким-то чужим. Это из-за моих курсов?

— Это… из-за.

— А чем бы ты хотел, чтобы я занималась? Сидела дома и читала Даниэлу Стил? Каждый вечер готовила картошку с мясом и перед сном надевала ночную рубашку?

— А что в этом плохого?

После продолжительного молчания Джоанна достала книгу, лежавшую на столике, и демонстративно раскрыла ее на коленях, как доказательство того, что учебе нужно уделять не меньше времени, чем сексу. Затем она просунула руку под подушку и, достав мешочек с вязаньем, вернулась к работе над мужским свитером голубого цвета с широкой желтой горизонтальной полосой. Для кого бы он ни предназначался, он не сможет оттрахать Джоанну так, как это только что сделал Барнс.

* * *

— Сюзан Сейнт Майкл? — обратился к Сюзан Барнс.

Отрицать ли ей это? Что он здесь может делать? А этого молодого человека, выглядевшего, как теннисист двадцатых годов, она, похоже, видела в конторе. Кажется, его зовут Конуэй, а может, Коллинз или… Да, да. Коллинз. Ясно, что они пришли на помощь, но весь вопрос заключается в том, как они узнали, что ей эта помощь действительно нужна? Может… Нет. Скэлли? Нет.

Рэчел, склонившись над столиком, лезвием выравнивала кокаиновые линии. Затем она села и нежно обхватила Сюзан рукой.

— А ты кто такой?

— Хейнес, — представился Барнс, — Томас Хейнес.