Погоня за панкерой

– Не продолжай, Зебби, – прервала его тетя Хильда. – Мне не нравится, куда ты ведешь.

– … вскрывает чужаков, не снимая юбчонки
Узнает планеты как банки тушенки
И ослепляет команду фигурой точенкой… точеной!

– Этому далеко до классической версии, – задумчиво сказала тетя Хильда. – Настрой мне нравится… но рифма хромает.

– Дорогая Язва, ты флокцинавцинигилипилификатриса[76].

– Это комплимент?

– Конечно! Это означает: ты так проницательна, что не пропустишь ни малейшего изъяна.

Я промолчала. Вполне возможно, что Зебадия и правда сказал это в качестве комплимента. С некоторой натяжкой…

– Подозреваю, это нужно проверить по словарю.

– Безусловно, дорогая – после того, как сдашь вахту.

(Я подумала, что на этом вопрос закрыт – у нас на борту был только «Merriam Microfilm», а это слово тетя Хильда могла найти разве что в Оксфордском большом словаре.)

– Второй пилот, все занесено в бортовой журнал?

– Капитан, я не знал, что он у нас есть.

– Как нет? Даже капитан Вандердекен[77] ведет журнал! Дити, ведение судового журнала на твою ответственность. Возьми заметки отца, добавь что нужно из данных Гэй и сделай все как надо. Пусть у нас будет образцовый корабль. Как только найдем торговый центр, купим настоящий журнал, и ты все перепишешь туда красивым почерком. А пока веди черновик.

– Есть, сэр. Тиран!

– «Сэр тиран», будьте любезны. А теперь воспользуемся биноклем и посмотрим, сумеем ли мы обнаружить ярких экзотических туземцев в ярких экзотических нарядах, поющих яркие экзотические песни, протягивая яркие экзотические руки за бакшишем. Первый, кто обнаружит признаки разумной жизни, отправится мыть посуду.

– XV – Хильда

Я была столь польщена тем, что капитан Зебби приписал мне честь «открытия» Барсума, что притворилась, будто не заметила шпильку, которую он добавил. Маловероятно, что Дити и мой любимый Джейкоб знали такое бесполезное слово. Зеб проявил галантность, уступив мне, когда понял, что эта планета не похожа на аналог в «нашей» вселенной. Смешной он – носит грубость как маску на Хеллоуин и боится, что кто-то обнаружит под ней Галахада.

Я знала, что «мой» Барсум – вовсе не планета из классических романов, ну и что же? Но были же прецеденты: первую ядерную подводную лодку назвали по имени вымышленного подводного корабля, прославленного Жюлем Верном, авианосец времен Второй мировой назывался «Шангри-Ла», страны столь же несуществующей, как Эдгин[78]; первый космический транспортник унаследовал имя от звездного корабля, что существовал лишь в воображении миллионов фанатов – список бесконечен. Природа копирует искусство.

Или как могла бы выразиться Дити: «Истина куда более фантастична, чем реальность».

Примерно час Барсум мчался на нас, он распухал и распухал так быстро, что бинокль стал излишним, и мое сердце распухало вместе с ним, наполнялось детской радостью.

Мы с Дити отстегнули ремни, чтобы видеть лучше, и парили чуть «выше» и сзади наших мужей, держась за подголовники. Мы видели его во второй четверти, половина диска темная, вторая залита солнечным светом – охра и янтарь и оливковая зелень, и коричневый, и все это невероятно красивое.

Наш капитан и второй пилот не любовались видами, Зебби продолжал наводить прицел, а Джейк занимался расчетами. Наконец капитан сказал:

– Второй пилот, если наши предположения верны, на высоте, с которой начнет работать радар, мы будем в тридцати секундах[79] от столкновения. Верно?

– Да, с учетом погрешности наших данных, капитан.

– Слишком близко. Меня не радует прибытие в качестве метеора. Не время ли опустить рычаг мертвеца? Совет, пожалуйста – но помни, что это забросит нас, точнее, должно забросить, на высоту двух километров над горячим, новеньким кратером… возможно, прямо посредине радиоактивного облака. Идеи?

– Капитан, мы можем сделать это прямо перед столкновением, и это либо сработает, либо нет. Если да, то, возможно, облако за это время рассеется или уплывет прочь. Если нет…

– То мы ударимся с такой силой, что не заметим удар. «Гэй Обманщица» не предназначена для входа в атмосферу на скорости двадцать четыре километра в секунду. Она модифицирована, но она по-прежнему «форд», а не спускаемый аппарат.

– Капитан, я могу попробовать вычесть орбитальную скорость планеты. Время на попытку у нас есть.

– Пристегнуть ремни и доложить! Шевелитесь, девочки!

Свободное падение – забавная штука; я одолела жуткую тошноту и наслаждалась невесомостью, но не умела в ней двигаться. Дити тоже, так что мы какое-то время бестолково толкались, как люди, первый раз вставшие на коньки – только хуже.

– Доложить, черт побери!

Дити ухватилась за что-то, цапнула меня, мы начали опускаться на кресла, она в мое, я в ее.

– Пристегиваемся, капитан! – воскликнула она, лихорадочно пытаясь ослабить мой ремень, чтобы втиснуться под него. (Я делала то же самое, только наоборот.)

– Быстрее!