Погоня за призраком: Опыт режиссерского анализа трагедии Шекспира "Гамлет"

Для Клавдия же все происшедшее – потрясение. Только теперь, глядя на лужу крови на полу, он осознал, какому риску подвергал свою жизнь, оставляя столько времени Гамлета разгуливать на свободе. Теперь он точно понимает, куда целил принц:

– Так было б с нами, очутись мы там.

– Все! Хватит либеральничать, хватит тешить себя иллюзиями. Если враг покушается на жизнь монарха, – врага уничтожают. Но сделать это надо так, чтобы не подать повод для политического скандала.

Итак, первое: необходимо обезвредить принца. Правда, Клавдий еще надеется, что все удастся сделать без огласки. Поэтому вызванному из-за дверей Гильденстерну поручается взять тело Полония «тихонько», «не раздражая принца». А далее – необходимо созвать совет. «Пойдем, жена» – впервые обращается так Клавдий к Гертруде, и, действительно, сейчас она, предав сына, на самом деле стала его женой. Безвольно и послушно идет она за мужем, который, очевидно, должен что-то подготовить к встрече с советниками.

Это «что-то» – и есть новый документ, согласно которому, Гамлета, по прибытии в Англию, должны будут уничтожить. Это решение Клавдий принял только сейчас, после того, как Гамлет сам стал убийцей. Принц сам подписал свой приговор!

Арест

Эпизод этот весьма любопытен. Все начинается репликой Гамлета: «Сдан в целости на место». Принц спрятал труп Полония и рассчитывает, что имеет еще время для того, чтобы сообразить, как поступить дальше, каким образом продолжить борьбу.

Неожиданно его зовут Гильденстерн и Розенкранц, Гамлету становится ясно, что уже все известно про его преступление и, тем самым, Клавдий получил в руки великолепные козыри: с Гамлетом-преступником он может поступить как угодно. А еще это значит, что мать предала его, что она донесла обо всем королю. Принц теперь в полном одиночестве, он понимает, что проиграл. Он еще пытается оттянуть финал, пытается перед Розенкранцем и Гильденстерном сохранить позу победителя, называя себя сыном короля, но в результате подчиняется силе и сдается: «Ведите меня к нему». Гамлет арестован, и дальше, как мы убедимся, с ним будут обращаться как с задержанным преступником, а отнюдь не как с наследным принцем.

Конец мятежа

Король готовится к встрече с принцем, которого – он в этом уверен –уже сейчас арестовывают бывшие приятели. Созван совет. Королева на нем не присутствует (вероятно, силы ее все-таки иссякли).

Клавдий держит перед советом речь, содержание которой весьма замечательно. Он диктует свои условия наказания принца и определяет его дальнейшую судьбу. Эта речь не получает никакого отклика со стороны приближенных, что можно в равной степени истолковать и как полное одобрение предложенных мер, и как столь же безусловное их отрицание, второе, впрочем, – вероятнее.

С одной стороны, Клавдий обосновывает необходимость изоляции принца: «Вот как опасен он, пока на воле!» С другой, - странная мотивировка необходимости сокрытия преступления и отъезда принца «привязанностью» к нему простонародья. (В том, что такой привязанности не было и нет – мы убедимся, когда увидим Гамлета по возвращении его из Англии). Вообще аргументом оглядки на народ Клавдий воспользуется еще не раз: вероятно, это излюбленный его прием. А может быть, он, действительно пытавшийся заботиться о стране, склонен к преувеличению роли датского народа?

При этом, очевидно, чувствуя неудовлетворенность своих подчиненных таким мягким решением (ведь о предстоящей ликвидации принца Клавдий не может сказать ни одной душе), король явно старается вызвать впечатление суровости официальной версии «наказания» принца-преступника:

– Сильную болезнь

 Врачуют сильно действующим средством.

Очень трудная задача у Клавдия: он должен уничтожить Гамлета, но так, чтобы никто не знал об этом, из-за чего принятое решение выглядит обычным потворством по отношению к высокопоставленному нарушителю закона. Почему же король не судит открыто Гамлета как убийцу Полония? Почему Полония потом похоронят тайно, без соблюдения официального ритуала, положенного при похоронах сановника такого ранга, о чем впоследствии Клавдий сам горько пожалеет?

– Причина может быть только одна; король боится, что если устроить сейчас суд над племянником, если приговорить его официально к заключению или к смертной казни – Гамлет не останется в долгу и вывернет наружу ту правду, огласки которой Клавдий боится больше всего. Так трагическая вина Клавдия, обрекая его на несвободу, мстит ему куда сильнее и действеннее, чем племянник, натравленный на дело мести Тенью покойного короля.

Еще решение Клавдия не приняло силу закона, еще советники молчат, потупя головы, боясь явно выразить свое недовольство (ведь это решение Клавдия означает, что любого из них можно безнаказанно убить), а в это время в зал уже влетает Розенкранц, влетает нахально, без доклада, без каких-либо церемоний. Он сейчас имеет на это право, он дождался своего звездного часа. И каким звонким, срывающимся от восторга голосом сообщает он: «Где тело, невозможно доискаться» - да и не искали они труп, им сейчас было важно Гамлета скрутить.