Погоня за радугой

— Значит, все серьезно?

— Теперь уже, похоже, нет. — Дэвид поискал взглядом сумку. Вроде должна здесь лежать… — Но это мы еще выясним. Я не намерен сдаваться без борьбы.

Сумка обнаружилась за креслом. Дэвид вытащил из нее бумажник и сунул в карман, потом похлопал себя по карманам — да, ключи от машины здесь.

— Скажи мне, что происходит, — потребовал Грэм.

— Не хочу обвинять тебя, братишка, но из-за обещания тебе, которое я проклял уже двести тысяч раз, я, возможно, упустил свою любовь.

— Ты влюбился в Стейси Лартер?! — Грэм ушам своим не верил. — Кто бы мог подумать! Она же совершенно не в твоем вкусе. Сколько тебя помню, ты предпочитал скромных темненьких девиц.

— А пал жертвой нахальной и рыжей. И сейчас она ушла из моего дома. Я даже не мечтал ее оставить, с самого начала понял, что это безнадежно. Хотя испробовал все доступные мне средства. А она даже не нашла в себе сил со мной поругаться. — Дэвид криво усмехнулся. — И мне повезет, если она не станет презирать меня до конца своих дней.

— Стейси отходчивая, Лола права. Может, у тебя есть шанс?

— Вот это я и собираюсь проверить. — Дэвид двинулся к двери.

— Эй, подожди! — окликнул его Грэм.

Дэвид обернулся: брат стоял и смотрел на него. До появления Стейси Грэм был для Дэвида самым близким человеком на земле. Даже самые любимые люди подчас совершают серьезные ошибки.

— Удачи! — пожелал Грэм.

— Спасибо. Она мне пригодится.

Стейси думала, что заплачет, но слезы, царапавшиеся в горле во время разоблачительной беседы в доме Дэвида, куда-то подевались. Так что всю дорогу до аэропорта Стейси смотрела в окно совершенно сухими глазами. Водитель, к счастью, оказался не из любителей поболтать и не приставал к пассажирке с разговорами о погоде или ценах на бензин. Впрочем, если бы он и заговорил, Стейси вряд ли услышала бы.

Она пыталась осознать масштаб случившегося и не осознавала; пыталась так и этак примерить события на свое будущее и не могла. На несколько мгновений, еще до того, как все открылось, она посмела вообразить, что у нее могло бы быть общее будущее с Дэвидом Райтом. Который казался ей Грэмом. А потом выяснилось, что Дэвид и Грэм люди совершенно разные. Физически.

Теперь ясно, почему ей все время мерещилось, что тут что-то не так. И почему Дэвид просил ее подождать до понедельника: дозванивался брату. И почему разговоры о раздвоении личности вызывали у него такую странную реакцию, а о Лоле он говорил с неохотой. Да он просто ее не знал. Для него Стейси была незнакомкой, возникшей на пороге его дома и требовавшей от него непонятных вещей. Своя рубашка ближе к телу: интересы брата Дэвид соблюдал в первую очередь. Это понятно. Однако почему он не признался потом? Стейси казалось, что они стали друзьями и она бы поняла…

Нет. Не поняла бы. Сейчас, представляя себе, что Дэвид признается в содеянном, и думая о своей возможной реакции, Стейси осознавала, что уехала бы сразу, вот как теперь. Ни минуты не осталась бы в доме. Потому что ни ей, ни ее сестре не нужен лгун. А Дэвид лгал. Вспоминая его фразы, разговоры, Стейси не могла не отметить, что ложь была осторожной и достаточно деликатной. И в какой-то мере Дэвид был с нею откровенен. Все-таки он не играл Грэма, сразу объяснив, что в Беркли ведет себя по-другому. Стейси списала это на эксцентричность, на порывы творческой натуры, на состояние «не от мира сего», которое вполне может обуревать человека, занимающегося и математикой, и другими вещами, никак с математикой не согласующимися. В Беркли — один человек, в остальном мире — другой. Две стороны одной небанальной личности. Грэм и Дэвид. Обман и… обман.

— Мисс, приехали, — вклинился в ее размышления голос водителя.

Стейси машинально расплатилась. Кажется, дала намного больше, чем нужно, только у нее не было сил ждать, пока шофер отсчитает сдачу.

В здании аэропорта царила обычная для таких мест суета. Множество людей с багажом, разноцветные чемоданы, очереди у стоек на регистрацию, механический голос, объявляющий рейсы, табло вылетов и прилетов… Стейси остановилась перед ним и нашла нужный ей рейс. Все правильно: Чикаго, двадцать три пятьдесят шесть. Сейчас уже почти девять. Как незаметно пролетело время! Ну и хорошо. Чем скорее она отсюда уберется, тем лучше.

Она так хотела оказаться дома, в своей комнате, спрятаться под одеялом и… Может, тогда наконец-то удастся заплакать. От этого стало бы легче.

Она отстояла длинную очередь.

— Вам куда, мисс? — Девушка сверкнула белозубой улыбкой, совсем как в рекламе авиалиний.

— Один билет экономического класса до Чикаго. На ближайший рейс.

С билетом в руках Стейси отошла от стойки. Идти и ждать вылета, сидя у выхода рано, лучше побродить по магазинчикам, где выставлены всевозможные товары. Лицезрение ярких упаковок, запах духов и еды помогут отвлечься. Во всяком случае раньше всегда помогало при плохом настроении. Но сегодня настроение не просто плохое, оно на редкость отвратительное. Вся жизнь трещит по швам.