Погоня за ветром

Надо сказать, он вообще любит обращать внимание коллег на необходимость внимательнее относиться к сфере применения любой науки или теории, во избежание некорректной экстраполяции. Так, введя понятие ранней ноосферы, не раз указывал на принципиальные различия биологической эволюции и исторического развития, настаивая, что биологического homo sapiens некорректно отождествлять с историческим человеком, приводя очевидные и наглядные аргументы: всякий биологический вид является частью биосферы и существует по законам биосферы, – будучи частью экосистемы, в течение палеонтологически (геологически) значимых отрезков времени практически не меняется сам и не изменяет окружающей среды. Так, более сотни тысяч лет неизменным оставался биологический homo sapiens и никак не нарушал своим существование экологическое равновесие. Если условия жизни вида и меняются (например, ареал обитания), то безотчётным, неразумным путём. Так, в течение десятков тысяч лет, происходили ранние миграции homo sapiens. Так же биологические виды используют окружающую среду – неосознанным (инстинктивным) путём, примером чего служат предметы, долгое время описываемые как орудия труда, однако являющиеся, при этом, видовым (или надвидовым, совместным с близкими видами) признаком того или иного вида (или близкородственных видов) рода homo. Следуя логике отождествления этих предметов с человеческой ремесленной деятельностью, нужно было бы говорить об инженерной деятельности птиц, разные виды которых проектируют специфические инженерные конструкции – гнёзда. Налицо не осознанное обучение ремеслу и совершенствование ремесла, а эволюционное развитие инстинктивной деятельности, причём наглядно соответствующее эволюционному развитию тела. При этом, возможна и передающаяся из поколения в поколение определённая детализация навыков, образование своего рода культур, не изменяющих, однако, общего эволюционного контекста развития. Аналогичные специфические традиции группы, тоже передающиеся из поколения в поколение, наблюдаются также у дельфинов и китов, однако не выделяют их из общего контекста экосистемы.

Принципиально иначе (по принципам ноосферы) происходит взаимодействие с окружающей средой исторического человека (собственно человека) – в исторических отрезках времени, с очевидным господством над природой, коренным изменением экосистемы и относительной (по сравнению с биологическими видами) независимостью от неё, не говоря уж об очевидных специфических человеческих признаках: орудиях труда и оружии – изобретённых в ходе развития ремесленной обработки камня, кости и рога, а не генетически наследуемых навыках изготовления грубых каменных орудий; искусстве – а не вообще «неутилитарной деятельности» биологических видов рода homo с использованием охры или ракушек, которая только напоминает для пристрастного современного взгляда абстрактное искусство, так же как «игры» высших млекопитающих могли бы кому-нибудь показаться неким абстрактным танцем. Равно как только собственно человеку свойственно строительство поселений, укреплений, городов и ирригационных систем, – и в целом, как явления, цивилизации.

Интересно, что эти специфически человеческие явления делятся, в свою очередь, на два – как хронологически, так и по степени сложности. Первыми возникают, и десятки тысяч лет, несмотря на известное культурное разнообразие, не получают существенного развития, словно парализованные неким пороком, явления предыстории человечества, предцивилизационного его развития: орудия труда и оружие, поселения, искусство. Отметим, что даже на этом этапе предыстории человек, однако, не является частью экосистемы, о чём свидетельствует её коренное им изменение – вымирание множества доминирующих прежде видов – крупнейших травоядных, саблезубых хищников и, конечно, остальных представителей рода homo. Кроме того, несмотря на наиболее суровую фазу оледенения, человек расселяется по всей Земле, являясь, таким образом, её хозяином и в территориальном смысле – к нему не применимо биологическое понятие ареала обитания.

Но при всём относительном разнообразии предцивилизационных культур и при явном господстве над биосферой, люди тех времен как будто не испытывают потребности в чём-то большем – оттуда не доносится гром бунта против смерти Гильгамеша, ни проповедь Эхнатона о просвещающем всю тварь животворящем Едином Боге, и не оттуда сквозь тысячелетия разошлись, преображая мир, усыновлённые богодухновенному страннику Аврааму – равно как не находится среди предцивилизационных людей и тех, кто сохранял бы предание для потомков. Те, допотопные, довольны были своим положением хозяев природы, их богом можно назвать широко растиражированную ими палеолитическую венеру. (Кроме, видимо, считанных исключений – допотопных праотцов). Поэтому и обновляется мир катастрофически для вспышки собственно исторической цивилизации: укреплённых городов, опирающихся на масштабные ирригационные системы государств, нового уровня искусства и принципиально иной религии – религии Откровения…