Погонщица единорогов

Потом я всё же попытался найти хоть что-то об отмеченных печатью или просто меченых. Когда дело дошло до каких-то российских боевиков, я сообразил, что дело – швах. К тем, что во сне, всё это не имело никакого отношения.

В это время запах жареных блинчиков усилился и уплотнился до такой степени, что я начал натурально видеть призраки этих самых блинчиков. Поэтому отправился на кухню. Супруга как раз укладывала на сковородку ровные ряды начинённых фаршем поросят и готовилась их обжаривать.

- Ещё немного, - сказала Ксюха, не оборачиваясь. – Нарублю салатик и можно садиться кушать.

- Пошли, прогуляемся, - сказал я. – А уже потом покушаем.

Сковородка выпала из рук Оксаны и едва не улетела на пол. Куда?! Я успел схватить за ручку и поставил шаловливый предмет на огонь. Жена повернулась и вновь уставилась на меня так, словно собиралась увидеть все мои тайные помыслы, написанные на лбу. Не смогла, поэтому отступила и провела ладонью по лицу.

- Миша, ты не заболел?  - почти жалобно спросила Оксана. – Ты сегодня целый день, сам не свой.

- Подменили, - тут же подтвердил я и взял жену за руку, белую от муки. – Пошли.

Тут же началась обычная песня, про: «не накрашенная, неготовая, нечего надеть». Пришлось напоминать про новую одежду. Сама же говорила, дескать новые вещи на важные мероприятия сразу надевать нельзя, а требуется сначала просто пройтись. Убедил. Да и покраска «фасада» не заняла так много времени, как обычно. Правда, едва не сгорели блинчики, под которыми забыли выключить огонь. Спасли.

Мы прогулялись по парку, что по соседству; среди медленно едущих колясок, лавочек с парочками молодых и группками старых, между важно ковыляющих малышей и их мамаш, непрерывно тарахтящих по телефонам.

Потом зашли в летнее кафе и Оксана съела мороженое, а я выпил чашку кофе. Разговаривали мы мало, однако к концу прогулки жену прорвало, и она начала болтать, что с ней случалось не очень часто. Рассказала, как Ира, та – толстая, бросила своего очередного, а Зинка, наоборот, сошлась с первым, хоть её и убеждали так не поступать. Колька-подсобник, завалил коробки, вывихнул лодыжку, поэтому теперь всем приходится самим таскать материалы на свой этаж.

Мы вернулись домой и употребили слегка пережаренные блинчики. Оксана предложила сто пятьдесят, но я отказался. Пить не хотелось, а вот огромные глаза жены смотрелись очень забавно. После ужина я ощутил приступ сонливости. Очевидно, давал знать о себе день, с непривычными силовыми нагрузками. Поэтому я пожелал Ксюхе спокойного сна, поцеловал в губы (большие глаза!) и отправился в кровать.

Уже завалившись, обнаружил, что забыл выключить ноут. На экране сохранялась скачанная картинка с единорогом, который стоял посреди бурного водного потока. Надо бы выключить. Я начал подниматься и замер. Внезапно животное подняло переднюю ногу и резко опустило, обдав меня брызгами холодной воды.

ТАМ

И вновь вода. Но теперь я пронимал, что дело не в купании и сразу открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы получить ободряющую плюху и недовольно заворчать.

- Очнулся? Хвала богам! – старческий, смутно знакомый голос. - Прости, но я уже потратил кучу времени, пытаясь привести вас в чувство и пока безрезультатно.

Нас? Кто это? Я вновь открыл глаза, зажмуренные после оплеухи.

А-а…Тот самый старикан из лева, который дал отличный совет, едва не отправивший меня на тот свет. Стоп. Старик из сна? Из того же? Я снова в этом сновидении? Третий, мать его, раз?! Так точно не бывает.

Однако же, я отлично ощущал траву, на которой лежал, дуновение ночного ветерка и видел огромную серебристую луну посреди бархатного чёрного неба, истыканного гвоздями ярких звёзд. Кстати, ни одного знакомого созвездия…Блин, о чём это я сейчас?

Болела порезанная на лавке ладонь. Ах да, во сне я же её поранил рукоятью меча. Я поднял руку и уставился на кожу. По ней проходила бледная белая полоска давно зажившего шрама. Неужели тут прошло так много времени?

- Вставать думаешь?

Застонав от боли в мышцах (кстати, тут-то они чего так болят?), я приподнялся и сел. Старик очень смешно отпрыгнул назад, напоминая испуганного воробья. Сморщенная луковица физиономии отразила беспокойство и что-то, вроде испуга. За спиной ископаемого открывался вид на поле, где нас так ловко прихватили странные люди, позже обратившиеся монстрами. Хм, а поле-то оказалось усыпано неподвижными телами. Десятка три, не меньше. А Леонид усел завалить только троих, до того, как его отключили. Очухался, стало быть.

Как скоро выяснилось, нет. Мужчина лежал справа от меня и на его щеке красовался огромный кровоподтёк. Значит, именно туда угодил хвост той шустрой твари.

- Оружие ваше я сюдой принёс, - задребезжал старик и показал пальцем. – Ух и страшная штука, аж дрожь берёт!

Ну да, меч Леонида, в отличие от моей короткой железяки выглядел достаточно грозно: длинный изогнутый клинок с плёнкой подсыхающей крови. М-да, всё-таки времени прошло – всего ничего. Или мне тога показалось, будто я серьёзно порезался? Какая разница. Тут другое понять бы.