Поговори со мной… Записки ветеринара

Конфеты, заброшенные слонам, чаще всего доставались Раджу. В обертке он никогда их не ел, непременно очень аккуратно разворачивал, действуя при этом хоботом и лишь немного помогая ногой. Попробуйте развернуть конфету двумя пальцами и пяткой… То-то!

Хобот у слона очень чувствительный, говорят, что он может поднять с земли швейную иголку.

С Раджем любил развлекаться Василич. Носил ему разные лакомства. Однажды как-то перед Новым годом пару раз угостил его мандарином. (Мандарины тогда в Душанбе были большой редкостью, и дети, например, получали мандарины только раз в году в новогодних подарках.) Вскоре после этого, уже первого января, идем мы с Василичем мимо слоновника, а у Василича в кармане остались один мандарин и один лимон. Радж подошел к ограде и тут же получил любимый мандарин. Благодарно покачав головой, попросил еще. Василич, решив над ним подшутить, сунул ему и лимон.

Слон какое-то время покрутил подношение хоботом, обнюхал его со всех сторон. Потом уверенно отправил в рот. После двух движений челюсти он крепко изменился в «лице», засунул хобот обратно в рот и, брезгливо вытащив оттуда раздавленный лимон, запустил им в Василича. Тот успел увернуться, и мы, посмеиваясь и ни о чем худом не подозревая, пошли дальше. Когда мы обошли слоновник вокруг, Василич про шутку с Раджем успел забыть. Но Радж не забыл и не простил. За углом слоновника нас ожидал обильный душ. Увернуться не успели ни я, ни Василич. Для первого января ощущение не из приятных. С этого дня Радж нас частенько встречал холодным душем. Любите шутки – давайте шутить!

Слоны обладают очень богатым набором поведенческих реакций. Некоторые из них иногда могут поставить любого человека в тупик.

Однажды между слоновником и обезьянником, на разделительной полосе с высокой высохшей травой, от брошенного окурка начался пожар. Собственно, о пожаре сообщил сам Радж. Подняв хобот вверх, он бегал вокруг своего бассейна и трубил. В этом отрывистом звуке явно слышалась тревога. Когда мы добежали до места происшествия, Амин уже черпал ведром из бассейна воду и кричал слону.

– Э, Раджа! Бизделник, вада давай!

Радж очень быстро сообразил, что от него требуется, и, набрав полный хобот воды, в один заход погасил весь огонь.

– Ай, Раджа маладес! Ай, спасиб! – как ни в чем не бывало Амин поблагодарил слона, будто тушить пожары для них привычное дело.

Очень не любил Радж наш ДУК: самоходную машину, предназначенную для дезинфекции больших помещений. Возможно, потому, что ДУК чем-то напоминал слону конкурента. ДУК во время работы издавал достаточно шума, чтоб обратить на него внимание, и к тому же у него был длинный «хобот», которым он мог все вокруг поливать. Когда начиналась дезинфекция, Радж частенько старался перекричать соперника. ДУК приезжал по понедельникам, когда слону разрешалось играть с покрышкой. Так вот, однажды слон прицельно запустил баллон в кабину машины и попал по капоту. Подозреваю, что слон умышленно целился конкуренту прямо в «голову». К счастью, никто не пострадал.

Иногда наши слоны отправлялись в «далекое путешествие». Инга всегда шла впереди, а Радж, зацепившись хоботом за кончик хвоста, следовал за ней. Так как идти им было некуда, двигались они вокруг бассейна. Мне иногда казалось, будто слоны думают, что если идти вокруг бассейна очень долго, то можно, наконец, куда-нибудь прийти. Может, в страну, где есть чистые озера, большие реки и зеленые-зеленые джунгли.

Рома, Бой и Катерина

Обычно, если гиббон Рома с утра поет, обход обезьянника можно не делать – все здоровы. Как правило, летняя эпидемия – расстройство желудка – начиналась с него либо с шимпанзе. Уж что только мы не делали и чем только не дезинфицировали клетки. Но как лето, так всё. А иногда и все. Включая обслуживающий персонал.

Сейчас кто-нибудь из братьев-ветеринаров подумает: да у вас там, батенька, полная антисанитария происходила. Эх, коллеги! Вас бы туда на сорок градусов в тени и по одному водопроводу на гектар.

А жара у нас летом стояла крепкая.

В один такой нестерпимый знойный день после обеда выполз я из лечебницы на порог. Ходить было тяжело, поэтому все мы медленно передвигались. Порог цементный, и это последняя точка, на которой можно находиться в безопасности, то есть не на солнце. Дальше – асфальт. Раскаленный асфальт, который в это время суток начинает активно плавиться и течь. А на том самом пороге, на который я выполз, сидела большая, пузатая, черная муха. Когда муха увидела, что к ней что-то приближается, она немного подвинулась. Но не улетела.

– Что, – говорю, – тоже мотор перегрелся?

Муха, присев на передние лапки, приняла стартовую позицию. Потом успокоилась и расслабилась.