Поговори со мной… Записки ветеринара

Обезьяны всегда проявляют живой интерес к незнакомым предметам. Изучают, нюхают, пробуют на зуб или пытаются разобрать. Почти всем обезьянам очень интересно смотреть в зеркальце. Многие посетители это знают и часто предлагают его обезьянам в качестве игрушки. Больше всех это любила Катя. Бой оставался к нему равнодушным. Он и так знал, что неотразим.

Однажды мы с Василичем задержались после закрытия зоопарка и во время вечернего обхода на лавочке нашли довольно приличное зеркальце, размером с десертную тарелку. Василич любил пошутить с животными. Правда, случалось, что получал сдачу, как, например, с Раджем. Как-то летом Бой попросил у Василича воды из шланга – в шланге она всегда холоднее, чем в тазике. Василич его напоил, а потом заодно немного полил. Бой не любил фамильярных шуток и иногда на этот случай имел наготове припрятанную какашку, которой сразу и запустил в Василича, несмотря на то, что был с ним в хороших отношениях. Кстати, пивом первый угостил Боя как раз Василич, за что и был пожалован сразу в вечные друзья.

Василич повертел зеркальце в руках, и, похоже, у него созрел какой-то план.

– Юрич! Давай Бою подсунем, заодно цирк посмотрим!

Бой встречал Василича всегда одним и тем же жестом – протягивал лапу с оттопыренным мизинцем. Жест возник почти случайно. Василич, когда первый раз угощал Боя пивом, вытянул вперед кисть, сжатую в кулак, с оттопыренным мизинцем и поднятым вверх большим пальцем, и жестом ему показал:

– Попробуй! Напиток – во!

Пиво понравилось, а жест запомнился.

На самом деле Василич хотел показать кулак только с одним поднятым пальцем – большим, но мизинец у него был сломан, не сгибался и по этой причине всегда торчал прямо, отчего жест неизбежно приобретал второй смысл. У Боя, наоборот, не оттопыривался как раз большой палец, но мизинец он мог выставить так же, как и Василич. Поэтому он приветствовал Василича по-своему. Если сопоставить эти два приветствия вместе, получался диалог с двойным смыслом с обеих сторон.

Василич:

– Ну как, у тебя все хорошо?

Бой:

– Да так…

Василич:

– Выпить хочешь?

Бой:

– Налей немножко!

Поэтому, когда Василич подходил к Бою, все просто падали с хохоту, особенно, когда пиво было у Василича, а диалог начинал Бой.

На этот раз, увидев Василича без пива, Бой согласился на зеркальце. (Все хочу оговориться, чтобы читатели не осудили нас за пиво, которое мы ему прописывали для улучшения пищеварения.)

Заглянув в зеркало, я бы сказал, привычным взглядом, Бой только передернул бровями, вроде: «А, это опять ты?»

Похоже, он с этим предметом был хорошо знаком. Повертев зеркальце в руках и изучив его со всех сторон, Бой отдал его Кате, она уже напряженно ждала. Первая ее реакция – прыгнуть на того, кто прятался в зеркале. Но она тут же нашлась и, положив руку на голову, изобразила: «Вот дура! Это же я!»

Теперь пошли упражнения с губами. Она их вытягивала во всю длину трубочкой, улыбалась до ушей либо отвешивала нижнюю губу, подергивая бровями и строя себе глазки. Зеркальце нечаянно немножко повернулось, и изображение убежало в сторону. Катя возмущенно начала искать себя сзади и, никого там не обнаружив, опять положила руку на голову: «Вот дура! Это же опять я!» И сразу нашла себя в зеркале.

К моему удивлению, почему-то Катерина была более любопытна, чем Бой, я бы даже сказал, посмекалистее. Боя интересовали все предметы только на вкус и на возможность извлекать из них громкие звуки. Катя любила исследовать, экспериментировать и внедрять.

Как-то я, тоже ради эксперимента, показал обезьянам лист бумаги и карандаш. На листке бумаги в их присутствии нарисовал круглую улыбающуюся рожицу. Они увлеченно наблюдали. Затем предложил нашей парочке карандаши и бумагу. Приложил и рисунок, сообщив им, что это их портрет. Боя заинтересовал только карандаш, да и то на вкус. Катя же долго рассматривала мой рисунок со всех сторон и охала. Понравилось. Села на корточки, расположила лист бумаги на ровном цементном полу, ухватила карандаш ладошкой и нарисовала почти правильный круг! У меня было такое ощущение, что сейчас она изобразит и меня. И Катя, кажется, старалась сделать именно это. Только глаза оказались за пределами круга, а мой рот расплылся через весь лист. Катя сравнила портрет с оригиналом, ей очень не понравилось, и она все несколько раз перечеркнула. Потом пошли каляки-маляки. Но, думаю, если с ней позаниматься…

Или еще. Обезьянам грецкие орехи всегда дают уже колотые. А тут как-то у меня в кармане завалялись несколько целых, и я предложил их Кате с Боем. Бой тупо смотрел на орех, вертел его в руках, нюхал, клал за губу, но не более того. Катя залезла на перекладину и сбросила свой орех на цемент. Орех остался целый. Катя повторила прием несколько раз. Хоть бы что. Она ходила кругами вокруг ореха и уже волновалась. Потом как бы в сердцах схватила таз и с диким криком рубанула им по ореху. Бой весьма возмутился такой выходке: таз – его инструмент во время концертов, и немедленно его отнял, тут же продемонстрировав, как надо стучать по-настоящему! Но орех оказался расколот! Что Кате и требовалось!