Поговорим о демографии

— Все как-то «на одной ноте» — уж очень пессимистично. Между тем, кажется, еще Шоу говорил: если продлить жизнь человеческую хотя бы до 300 лет, люди станут разумнее, не будут, по крайней мере, повторять ошибки предков. Правда, он писатель, не ученый…

— 65-летнему Шоу возразил 32-летний Чапек, тоже писатель, не ученый, и тоже пьесой. Начался диспут: комедия «Средство Макропулоса» против философской драмы «Назад к Мафусаилу».

— Кто же выиграл в споре?

— Все. В том числе ученые, внимание которых было привлечено писателями к «чисто человеческой» стороне проблемы. Что касается авторов, то Чапек признавался: трудно сказать, кто из нас прав; ни у одной из сторон нет на сей счет собственного опыта.

— Ха-ха-ха, конец бессмертию!

Этой заключительной реплике предшествует полная драматизма финальная сцена. Страсти накаляются, как только герои комедии «Средство Макропулоса» узнают, что могут воспользоваться эликсиром молодости и сверхдолголетия — его рецепт неожиданно оказывается у них в руках.

Как по-разному выражается и энтузиазм, и скепсис! Вот лишь некоторые мнения и сомнения, к тому же в отрывках и вольном монтаже, но, думается, и они достаточно показательны.

— Наделим всех людей 300-летней жизнью. Это будет величайшим событием в мировой истории.

— Благодарю покорно. Триста лет быть чиновником или вязать чулки…

— Господи, чего только не успеет добиться человек за триста лет! Пятьдесят лет быть ребенком и школьником. Пятьдесят самому познавать мир и увидеть все, что в нем есть. Сто лет с пользой, трудиться на общее благо. И еще сто, все познав, жить мудро, править, учить, показывать пример.

— Юридически и экономически это абсурд. Вся наша общественная система зиждется на кратковременности жизни. Возьмите, например, договора, пенсии, страхование, наследственное право. А брак? Голубчик, никто не захочет жениться на триста лет.

— А потом… по истечении трехсот лет каждый захотел бы снова омолодиться…

— И фактически жил бы вечно. Этак не выйдет!

— Но вечную жизнь можно было бы запретить.

— Вот видите! Из соображений гуманности вы запрещали бы людям жить…

— Жизнь нуждается только в лучших…

— Скажите, пожалуйста, а кто будет их отбирать? Правительства? Всенародное голосование? Шведская академия?

Дебаты быстро закругляются, когда молодая интересная 337-летняя особа огорошивает спорщиков личными впечатлениями, что ей дало чудодейственное средство:

— Это невыносимо. До ста, до ста тридцати можно выдержать, но потом… начинаешь понимать, что… потом душа умирает… Невозможно любить триста лет. Невозможно надеяться, творить или просто глазеть вокруг триста лет подряд. Этого никто не выдержит…

«Глупцы, вы такие счастливые», — с удивлением слышат от многоопытной дамы те, кто еще недавно досадовал: «Ну что успеет человек за шестьдесят лет? Чем насладится? Чему научится?»

— Для вас все имеет свой смысл. Для вас все имеет определенную цену, потому что за ваш короткий век вы всем этим не успели насладиться… Любовь, стремления, идеалы, все, что можно себе представить. У вас все есть. Вам больше нечего желать, ведь вы живете! А в нас жизнь остановилась…

За сим следует «кремация» — пергамент с рецептом предается огню. Комедия окончена. Но не полемика!

Да, дебаты продолжаются не только на театральных подмостках, где по сей день идет «Средство Макропулоса». Пьеса Карела Чапека была и осталась сатирической антитезой философской драме Бернарда Шоу «Назад к Мафусаилу». Английский писатель хотел показать, какое благо сверхдолголетие. Чехословацкий писатель хотел показать «обратную сторону медали». Заранее отметая упреки в пессимизме, он так раскрывал свое понимание комедии: «Почему оптимистично утверждать, что жить 60 лет — плохо, а 300 лет — хорошо? Мне думается, что считать, скажем, 60-летний срок жизни неплохим и достаточно продолжительным — не такой уж злостный пессимизм».

Итак, еще одно столкновение разных взглядов на сверхдолголетие. Вроде бы ничем не примечательное, вполне естественное, да и не новое, полувековой давности, а сколько воды утекло с тех пор! И опять-таки сплошь да рядом вопросы без ответов. Все верно. Но не знаменательно ли уже то, что они ставятся снова и снова? Разумеется, какие-то из них утратили актуальность. Ну а сам их выбор?