Пограничье

   Местечко было весьма приятное, хоть и довольно шумное. А эль тут, и в самом деле, был просто шикарный, насыщенного янтарного цвета, ароматный, с тугой шапкой аппетитной пены.

   Вельзевул Аззариэлевич в блаженстве прикрыл глаза и сделал первый глоток, чувствуя, как приятная карамельная горькость смывает усталость последних недель. Хорошо бы вместе с усталостью из головы вымело и все непрестанно зудящие мысли.

   Со вторым глотком мужчина открыл глаза и хмуро посмотрел на выход.

   Что здесь делал Пауль Эро? Нет, конечно, понятно, что он здесь делал, но почему он не поспешил с отчетом или, например, не помчался проверять полученную информацию? Уж кто-кто, а Пауль Эро никогда не был бессовестным, безответственным...

   Третий глоток вместо того, чтобы отправиться в желудок и впитываться алкоголем в кровь, совершил коварную диверсию, прыгнув не в то горло и заставив мужчину закашляться. От удивления, не иначе. Потому что из дамской комнаты вдруг совершенно неожиданно появилась Ангелина Фасолаки. Она удивленно приподняла брови, заметив Вельзевула Аззариэлевича, моргнула очаровательно и не вполне трезво, после чего решительно подошла и, улыбнувшись навстречу поднявшемуся мужчине, проговорила восхитительным мурлыкающим голосом:

   — Директор Ясневский!

   — Профессор Фасолаки! — Вельзевул Аззариэлевич блеснул черным глазом и жестом предложил женщине присесть. — Присоединяйтесь. Или вы здесь не одна?

   — Уже одна. Мой кавалер убежал по срочным делам...

   Женщина жестом заказала себе пиво, и по резкости ее движений Вельзевул Аззариэлевич догадался, что этот бокал не первый.

   — Кстати, о кавалерах, — Ангелина мило нахмурилась. — Вы зачем на самом деле Пауля Эро в Библиотеку отправили? Уж не за тем точно, чтобы что-то разузнать о моей скромной персоне...

   Директор Ясневский спрятал улыбку за бокалом и качнул головой.

   — Не за тем.

   — А зачем? — она раздраженно почесала правую бровь.

   Вельзевул Аззариэлевич небрежно пожал плечами.

   — Полагаю, если я не стал объяснять этого тогда, не стану делать это и. Так ведь?

   — Не так, — она уверенно тряхнула головой и отхлебнула из своего бокала. — Не так, потому что я пожертвовала слишком многим, чтобы добиться того, чего добилась. И я не собираюсь терять все это только потому, что вам, — презрительный взгляд и еще один глоток, — захотелось...

   — Вы ничего не потеряете, Ангелина. Обещаю.

   — Мне...

   — Если я вам скажу, что обладаю некоторым даром, позволяющим заглянуть в будущее?

   Пан Ясневский осторожно поймал сжатую в кулачок руку и, без труда разжав тонкие пальчики, погладил мягкую ладонь.

   — О... — женщина удивленно округлила губы.

   — И, может, даже намекну, что совершенная в юности ошибка наложила печать на мои уста?..

   — То есть, — Ангелина торопливо кивнула, — то есть вы не можете говорить о том, что видите? Я... слышала об обмене кровью, но не думала, что это практикуют и сегодня.

   Мужчина громко рассмеялся, запрокинув голову.

   — Вы слышали? Ну-ну...

   Ангелина дернулась, словно он ее ударил и попыталась вырвать руку, но директор Школы Добра цепко держал хрупкую ладонь, не позволяя женщине сбежать.

   — А еще говорят, в Городе один хранитель пошел на преступление, обменявшись кровью со своим подопечным.

   — Я не хочу... — бледность разлилась по прекрасному лицу.

   — И я. И я тоже.

   Наклонился над удерживаемой в плену рукой и с нескрываемым удовольствием, по-прежнему прожигая женщину чернотой своих глаз, медленно приложился губами к тыльной стороне ладони.

   Ангелина сухо сглотнула и облизала вмиг пересохшие губы, проклиная себя за несдержанность.

   — Я могу говорить только о том, что напрямую касается моей семьи, — директор с видимым сожалением опустил тонкую руку на стол. — Мне нужно было подтолкнуть расследование моего юного друга в этом направлении... Вы понимаете, в каком именно?

   — Думаю, что понимаю... — профессор Фасолаки вороватым движением спрятала под стол обе свои руки. — Это... Это касается... м-м-м... Призрачных демонов?

   — Вам очень идет традиционный русалочий наряд.

   Внезапная смена темы разговора заставила нового профессора Школы Добра недоуменно моргнуть и слегка порозоветь под нескромным директорским взглядом, скользящим по краю глубокого треугольного декольте.

   — Я... Э-э-э-э... Спасибо...

   И губы поджала раздраженно, злясь на себя. Что за черт! Словно впервые в жизни мужчина смотрит на нее так.

   Пан Ясневский резко подвинул стул, чтобы оказаться как можно ближе к женщине и, еще больше понизив голос, произнес:

   — Простите мне мое любопытство, но мне действительно сложно сосредоточиться. Ни о чем думать не могу с тех пор, как вы вышли из дамской комнаты. Мне надо знать. Вот здесь вот, — горячая ладонь бессовестно коснулась круглой коленки, выступавшей из традиционно неприличного разреза юбки, — это что же, браслет морской ведьмы?

   Вельзевул Аззариэлевич не отрывал глаз от смущенного лица и, вместе с тем, осторожно очертил средним пальцем серебро наколенного украшения, скользнул по трем из пяти бриллиантиков и остановил свое путешествие на тыльной стороне ноги, вычерчивая восьмерки и прочие круги.