Пограничник

Хуго — из благородных (без вариантов), но очень бедных, заслужил свою репутацию и статус командира отряда лихой отвагой, безрассудными акциями, но на деле — острым умом и хорошим тактическим пониманием боевых реалий. Склоняюсь к тому, что то, что мы считаем безрассудством, для таких, как он — чётко спланированные и выверенные до мелочей акции. Просто нам не понять их мышление, надо быть в полном смысле слова одарённым в этом вопросе, гением. И этот гений тактики представлял из себя невысокого коротко стриженного качка-шатена с мощными скулами и волевым подавляющим взглядом. Для него стало трагедией «это глупое нелепое поражение» (так и сказал) по дороге сюда и собственно под стенами города. Он рассчитывал на прогулку, и шёл с совершенно иными целями, а его фейсом, понимаешь, об тейбл. Не оценил граф Пуэбло его истинно мирных намерений. Вначале какая-то коза, возомнившая себя брутальной баронессой, перед ним права качала, мешала, потом мои налётчики начали раздражать. А после их количество увеличилось, и вместо спокойного похода с миротворческими целями получился адский ад. Он не запирался, говорил всё, что знает, и я чувствовал, что говорит почти всё. По крайней мере, всё, что можно говорить вслух. И по человечески его жалко. Ибо в Хуго было нечто, что редко встретишь в людях не то, что нашего мира, но даже этого — истинное благородство. Наёмник, да, худшее из того, что можно сваять из человека, держащего меч. Но не оскотинился, не поставил золотого тельца вместо нового бога. И погибших крестьян ему было искренне жаль. Резали их не его люди.

…Но его люди стояли и смотрели, как это делают члены других отрядов их войска. Безучастно, с равнодушием. И ещё, что бы он там ни пел, они пришли на мою землю с мечом. И если я сейчас дам слабину, да после всех громких слов, сказанных недавно в замке… Мне хана. Больше громким словам маленького выпендристого графёныша никто не поверит. Ибо дать уйти непобеждённым, не имея возможности победить их — одно, такое бы мне простили. Но я именно что разгромил супостатов! И взял в плен. И если теперь отпущу/помилую/перекуплю…

— Пуэбло, давай решать дело миром, — запел свою песню наёмник — мы давно с ним разговариваем. И утром перед отправкой сюда поговорили — как легко, но всё же раненый, ночевать его оставили со всеми ранеными пленными. — У меня будет полторы сотни ребят. Не важно, кто был в каком отряде — теперь я всех забираю к себе. Бацаем с тобой контракт, едем на фронтиры, воюем. А если Авилла сукин сын всё же ударит — обещаю, честно выполним контракт против него. Нас с тем сукиным сыном ничего не связывает, он даже платить нам собирался не из своего кармана! Мы же не дураки, и это поняли. И пошёл бы тот король на причинное место. А?

Я усмехнулся. Жаль. Хороший человек этот Смелый. И политику понимает. И предлагает на самом деле мудрые вещи — тактически мудрые. Ну да, я ж сам сказал, он — гений тактики, да.

Но есть ещё и стратегия. А на стратегическом уровне я его приговорил. А значит, будет скотством внушать ложную надежду. А я хоть и стал суровым и беспощадным, но скотом, ни дай бог, быть не хочу.

— Хуго, вы убили тучу моих подданных, — спокойно осадил его я, ломая радужные надежды. — Начиная от мытарей и стражи на границе, и заканчивая теми крестьянами в том поселении. Заткнись! — рявкнул на него во весь голос, ибо он собрался перебить. — Ладно, крестьяне. Вы убили коров, свиней, гусей и кур! Цыплята и утята вам чем не угодили? А, наёмник?

Хуго заскрежетал зубами.

— Вы пришли к нам с мечом. И завтра в полдень за это отправитесь на суд всевышнего. Кто я такой, чтобы судить вас, когда есть более авторитетные судьи?

— Скотина! — прошептал он. — Псих!

— Либо, если всевышний держит руку на пульсе, — продолжал я, — и он на вашей стороне, он сделает так, что горожане завтра подпишут мирный договор. И я вас отпускаю ко всем чертям на условии, что покинете пределы моего графства, не будете брать контракт с Феррейросом. Катитесь к чёрту! И на границе без вас, предателей, справимся. Но если нарушите слово и останетесь в городе — я вновь воюю с вами, и больше пощады не ждите. И ты видел, я умею удивлять.

Он прошептал про себя нечто матерное, но вслух говорить не стал. Сдержался. Силён!

— Ты за это ответишь, Пуэбло! — только и смог выдавить он.

Я встал и пошёл прочь из избы — а говорили мы в здании управления виа. Что ему на такое ответить?

— Мы ведь и правда думали, что пойдём ВМЕСТЕ с тобой воевать со степняками! — закричал он в спину, с обидой в голосе.

— Лучше молись, сукин сын, чтобы горожане согласились на мир, — со злостью парировал я. Нафиг такие союзнички. С такими союзниками и враги не нужны. — Можете уводить. — Это я парням на входе, чтоб отвели его ко всем пленным.

* * *

Они приехали через час после рассвета. В лагерь заезжать не стали, громогласно потребовали меня пред свои очи.