Пограничник

— Приведите цитаты из писания, отче, и я завтра же постригусь в монахи. Докажите словами Исуса, что это работает так, что люди хоть как-то могут повлиять на решение бога, приняв это решение ВМЕСТО бога? Священники ставят себя на уровень с Ним? Так? Ну?

Снова тишина. Конечно, святой спор с мастодонтами церковной риторики я не осилю — задавят аргументами. Тем более ни Рома, ни Ричи библию не знали. Но здесь и сейчас это победа. А большего пока и не нужно.

— Почему епископат считает, что у него есть право решать за всех? — усмехнулся я, переходя в наступление. — Решать, кто достоин общения с богом, кто нет? На каком основании?

— Епархия, сын мой, это божья территория, — с придыханием в голосе ответил отче и был рад, что перешли на близкую, но другую тему. — Как король — помазанник божий; бог вручает ему землю, чтобы берёг её и управлял, и король отвечает за неё перед господом. Так и епископ — ему бог вручил эту землю, чтобы нёс он свет веры живущим на ней душам.

— Но кто-то же назначил епископа на это место? — давил я.

— Другие епископы. На Священном Соборе. И вряд ли такое произойдёт без божественного одобрения.

Последний термин спорный, но соответствует парадигме. Не буду придираться, сам к тому же апеллировал совсем недавно.

— Но кто-то назначил епископами этих епископов? — А вот это назрело. Пора подводить местных к мысли об источнике власти, что оной может быть воля народа. Макиавелли тут не было, буду прогрессорствовать.

— Так по очереди же они друг друга и назначили, — подал голос молчавший до этого, растерянный Вермунд. Пока вояка не понял, куда ветер дует, но сообразил, что это будет очень важно. И пока не понимал, поддержать меня, или же падре, попытавшись вместе задавить одного дерзкого воспитанника.

— Хорошо, — продолжал я. — Второго епископа назначил первый, вверил ему землю. Третьего — первый и второй сообща. Четвёртого — первый, второй и третий общим собранием. И так далее. А кто, мать вашу, сеньоры, назначил САМОГО ПЕРВОГО епископа? Когда не было епископов назначить его сюда?

Тишина. Обалдение. Понимание.

— Император? — подала голос Астрид. — Только император может назначать епископов.

Неправда, это домыслы, не было тут императоров вот и понавыдумывали „как было раньше“. Но спорить не стоит, к другому апеллирую. Тем более императоры очень сильно на епископов влияли, пусть открыто и не могли их назначать.

— После Основания? Император? — презрительно скривился я. — Император остался в Старой Империи, сестрёнка. Точнее он и там не остался — империя распалась. Но нам главное, что тогда ТУТ не было императора. А значит кто назначил первого епископа?

— На… Народ? — А это выдавил из себя мой родственничек, сеньор комендант. Это были первые его слова за завтрак, но я за них был готов его расцеловать. Ибо никто произнести это вслух не решался. — Сами люди?

— О! — щёлкнул я пальцами. — Именно. Народ! Вот кто может назначить епископа! Народ определённой территории может вручить духовную власть над этой территорией, сиречь над своими душами, праведному, достойному с их точки зрения человеку, несущему слово божье искренне и от всего сердца.

— Да, падре, мать твою! — заорал я на священника, и он вздрогнул и вжал голову в плечи. — Да, падре! Если эти зажравшиеся суки не пойдут на компромисс, народ Пуэбло создаст у себя не какой-то грёбанный диоцез, а целую мать его грёбанную епархию! Ты правильно понял мой намёк, не притворяйся! Как её назвать: „Самая Южная епархия“, „Лимесская“,» «Степная» — не знаю пока. Может «Приморская» или «Жемчужная» — посмотрим. И, кстати, падре, когда я думал о кандидате на пост первого епископа, я думал о тебе.

И снова эта раздирающая душу тишина, вызванная всеобщим офигеванием. Я побил все рекорды в искусстве удивлять, но радоваться что-то не хотелось.

— Но этого епископа… — Голос отче дрожал. — …Его ведь не признают остальные. Это раскол церкви.

— Нет, — покачал я головой. — Мы докажем, что ВЕРА у нас та же. И наши священники проповедуют то же самое, что священники везде. Наш обряд — один в один как у всех. А значит это не раскол. А раз не раскол — плевать, что они там признают или нет. Мы будем полноценной епархией, и распространим свет своей веры на новые территории. До самого моря. Поздравляю, падре Антонио, теперь ты в игре. Ибо сомневаюсь, что ты откажешься.

— Все, находящиеся здесь, должны хранить молчание, — первым созрел на умную мысль Вермунд. — Только за знание того, что тут говорилось, нас всех могут убить воины Длани Господней.

Это местный орден «папских силовиков». И иезуиты, и доминиканцы, и тевтоно-госпитальеро-тамплиеры, в смысле имеют свои воинские силы, в одном лице. Спецназ епархий. Причём воины хорошо обучены, реально спецназ. Спасает, что их немного. Но бояться их стоит.

Как люблю смотреть на ошарашенные лица. Но пора заканчивать балаган. Я облегчённо выдохнул и обратился к канцлеру: