Пограничник

Спустились с домны — по лесам и удобным лестницам, Дорофей обвязке и безопасности мужиков много сил уделил. Видно, что сам из простых, из крепостных. Пошли ко второй печи. Полсотни метров, тележка-ковш на железных рельсах. Обвязка горна — не хуже, чем у домны. Правда без ограждений, но имея сноровку не свалишься. Мощные мать его краны, правда не от колеса, ручные, но может оно пока и к лучшему? Полутонную дуру раскалённого жидкого железа поднять на пяти-шестиметровую высоту и не накосячить — точность нужна, опыт. А опыт тут только нарабатывают.

Дорофей снова принялся говорить со мной на малопонимаемом иностранном языке, и я вновь пожалел, что гуманитарий. Надо было на инженера поступать. Работал бы на производстве — всё бы просёк. А тут… «Слой того-то, слой того-то, всё это насыпается на слой насадки, которую взяли у лекарки Анабель, поскольку та жаропрочная…»

— Красавица, иди сюда? — поманил я девушку-бабушку, смотрящую на уровне ниже за пламенем в нижней части горна — туда рабочие за чем то тыкали длинным металлическим шестом. — Что за насадка, «взятая у лекарки»?

Та захлопала глазами, пожала плечами.

— Моя, для ректификации которая. Я ж говорила, спирт будем гнать не перегонкой, а ректификацией, в колонне. Я тебе что, нанялась всё своё время на неё убить? — Нахмурилась. «Муля, не беси меня!» — вспомнилась при виде этой гримасы незабвенная Фаина Георгиевна. — Знаешь как это долго? А для колонны насадка нужна, на которой спирт кипит. Кольца Рашига.

Спирта они нагнали двадцать семь бочек и успокоились. Марина была в шоке — столько сахара убить, но тут её послала уже Астрид.

— Кольца чего? — не понял я — теперь и она на иностранном говорит.

— Забудь! — махнула лекарка рукой. — Штуки такие, керамика. Из особой глины. Той, из которой кирпичи для таких печей делают, — похлопала рукой кладку горна. — Я специально узнавала про это, мне особые кольца нужны были, чтоб не лопались от жара. Отец Марины рассказал про такую глину, заказал её в Аквилее и нажег. Наделали много, с запасом, а излишки глины Дорофею отдала — на его опыты.

— Хорошие штуковины! — просиял мастер, включаясь в беседу. — Они хорошо воздух пропускают вверх, ровно его распределяют, а вниз через них стекает железо… Сталь, — поправился он.

— А если печь остынет? Тогда образуется единый застывший кусок стали с керамикой внутри, и хрен что ему сделаешь! — возмутился я.

— Значит, не надо печь останавливать, — пожал кузнец плечами. — Не для того мы из домницы чугуний сюда тележкой подвозим. Обе печки постоянно работают, непрерывно, как ты и учил. И это, граф, если в горне застынет — камбец ему. Только бросать и новый строить. А потому у нас строго всё, и железный двор стража охраняет — чтоб не мешал никто.

Я кивнул — это да, это уже в курсе. Сразу по приезду отчитались, и я был не против раскартировывания здесь двух десятков пешцев Эстебана. Теперь их в ведение Клавдия передадут. Неча всяким хмырям по промышленным объектам стратегического назначения шариться и вынюхивать.

— Но горн всё же, — ногой пнул Дорофей печку, — слабоват, надо второй ставить. Жаль, но придётся этот останавливать. Но тогда следующий раз включать будем — только когда много-много железа привезут. Пока запас не накопим — смысла нету. Он мощнее будет, ещё быстрее запасы изведём.

— А успеешь новый горн поставить, пока сырьё понавезут? — задал я, наверное, самый важный вопрос графства, не касающийся войны и боевых действий. Ибо без стали канут в безвременье и арбалеты, и латы для легиона, и наконечники для пик для Лимессии… И вообще скирда всем моим начинаниям.

— Если Прокопий даст извести — успею! — воодушевлённо отрапортовал Дорофей.

— Даст. Он как раз туда поехал — на известь. — Я тяжело вздохнул и глянул вдаль, на реку. — Смотреть, что там можно лучше сделать, чтобы толк был. Известь, брат, он всему графству сейчас о как нужна! — Провёл рукой по горлу.

— А железо уже кончалось? — спросила Анабель, поднявшаяся к нам.

— Дык, дважды! — хмыкнул Дорофей. — Вона, чего б им стоять-то? — указал на первые три печи. — Пока так сделать, чтоб после остановки использовать — не получается. Потому мы того… Сталь по два-три раза перегоняем. И чугуний тоже. И это… Их качество всё лучше и лучше становится.

— Это ты про то железо, из которого та кираса сделана? — снова заулыбалась Астрид, бродящая вокруг по мосткам, не боясь высоты, слушающая вполуха. — Которую болтом с третьего раза пробили?

— Ага. — Заулыбался и Дорофей. — Граф, не поверишь, но второй раз прогнанная сталь аж гнётся и звенит! Не вся, конечно, но та, из первых варок первых печей. Мы её заново перегоняем. Добрые доспехи будут, ой добрые!

— Так что мы тут эскперметруем помаленьку, — закончил он. И сталь сварим — лучшую в королевстве! Зуб даю!

Анабель хихикнула — не знал бывший крепостной кузнец умных слов.

— Озолотимся, если продавать начнём, — нежно провела по кладке ладошкой Астрид.