Пограничник (СИ)

— «Высылаю тебе образцы панциря, сделанного моими мастерами на новой печи. По подсчётам казначеев, стоимость его производства минимум в три раза меньше, чем на рынке, и это не предел. Также высылаю меч, наконечники для стрел и несколько кинжалов. Отдельно высылаю два прототипа арбалетов, в разобранном состоянии. Производство арбалетов будет идти по особым правилам, на них зафиксирована постоянная цена в пять лунариев, и с доходов с каждого проданного механизма три экземпляра будет изготавливаться бесплатно для воинов Лимеса. Это правило нерушимо, ибо само производство арбалетов с продажей за пределы графства в принципе нужно только для оснащения пограничной армии; я не хочу делиться самыми совершенными орудиями убийства с кем бы то ни было, но выхода нет. И оставшиеся два лунария стоимости будут делиться на транспортные расходы и на прибыль, доли с которой и будут выплачиваться первого числа месяца Декабря ежегодно, после подведения итогов годовых продаж. Больше, к сожалению, выделить не получится.

— Негусто, — прокомментировал сидящий в кабинете человек. — Я не знаю, ваша светлость, — обратился он к герцогу, — правда это или нет, но не верю, что можно производить мощный арбалет по цене меньше лунария. Все оружейники, к кому обращался, называют цифру в полтора-два, и это бросовые экземпляры, из которых собаку пристрелить проблематично. Я не верю в эти цифры.

— И тем не менее, мы должны допускать, что они верные, — парировала герцогиня. — Мы многого не знаем об этом мире, как оказалось, и о его возможном переустройстве без всяких чужих новинок. А когда чего-то не знаешь — нужно учиться, а не вопить, что этого просто не может быть, потому, что так не бывает.

— Согласен, — поддержал её герцог. — Давайте ПРЕДПОЛАГАТЬ, — выделил он это слово, — что мальчишка может оказаться прав. И строить расчёты с таким допуском. Да, все мои люди в один голос утверждают, что он ничего не сделал для создания этой печи. Всё провернул в его отсутствие тамошний кузнец из бывших крепостных. Но это вопиит только о том, что внутри Пуэбло кроется сам дьявол! Я не вижу других способов провернуть такое за маленький срок.

— Дьявол тоже порождение господа нашего, — улыбнулась герцогиня. — И если бы он не был нужен, господь давно бы приструнил его. Надо работать с тем, что есть, дорогой, искушение — одно из главных посланных всевышним испытаний.

Сложно было не согласиться.

— «Но зато вы, ваша светлость, сможете влиять на направление продаж, — увлечённо продолжил герцог. — И, например, в качестве первоочередных покупателей порекомендовать тех или иных сеньоров, а не тех, что обратятся в порядке очереди. Учитывая сложную ситуацию внутри нашего доброго королевства, эта привилегия может здорово окупиться впоследствии».

— Щенок! Воскликнул герцог, а теперь в его голосе слышалось зло и раздражение. — Будет условия ставить!

— Почему условия? Не хотим — не вкладываемся. А привилегия хорошая, мне нравится.

— «Также высылаю пару головок сладкой карамели, — продолжил он, — что варят в моём замке с недавних пор, но тут, к сожалению, я уже в доле, и данный продукт предлагаю только лишь на продажу. Но при условии нашего доброго почти родственного сотрудничества, Пуэбло готово отгрузить в Грандезию столько карамели, сколько потребуется, в качестве первоочередного направления поставок».

— Мы уже попробовали, — перебила герцогиня. — На вкус — как заморский сахар. Только горчит. Продукт стоящий, я решила заказать несколько сот тысяч либров. Думаю, окупится сторицей.

— Сот тысяч? — нахмурил бровь герцог, высчитывая объём перевозок и стоимость.

— Да. — Герцогиня и не думала тушеваться.

— Дело твоё, — развёл её муж руками. — Тут решай сама. — В хозяйственные вопросы он, действительно, старался не лезть. Да и когда ему, главе королевского совета, за этим успевать? Хотя именно тут речь шла не о замковом хозяйстве, а о глобальной, во всяком случае региональной торговой операции. Но они уже слишком много лет вместе, чтобы не доверять в таких мелочах.

— «Ну и напоследок просто жест моей доброй воли, дабы ты не думала, бабуля, что твой неразумный внук неблагодарен и не ценит доброго отношения, — закончил письмо герцог. — Высылаю тебе десять коробочек ведьминого порошка, как дар, без всяких условий. И одну коробочку — экспериментальную, дабы ты смогла опробовать его на ком-то из нуждающихся и убедиться в его чудодейственной силе. Это не волшебство и не магия, и отнюдь не колдовство, это просто зелье. Оно не лечит от всех болезней, а только лишь помогает при гнойном заражении. И то, к сожалению, все под богом — не всегда. Но в большинстве случаев при испытаниях у нас в графстве оно помогло, и однажды вылечило меня самого. Пергамент с инструкцией, как зельем пользоваться, также прикладываю. С самыми тёплыми пожеланиями, твой почти внук, Рикардо Пуэбло.

Постскриптум. Запасайтесь на эту зиму зерном. Скупайте его товарными векселями по любым ценам. Считай это моим родственным «подгоном», в знак дружбы и уважения».