Пограничник. Том 1: На афганской границе

— Вот! Батя с мамой мне прислали сегодня! Гля! Новенькие! Повезло, что у нас с тобой один размер!

С этими словами он положил сапоги мне на стол. Добавил:

— Носи на здоровье.

— Стас, да ты чего? — Удивился я. — Не надо.

— Бери-бери! В них удобней по границе ходить!

Черные, с белой подкладкой, новенькие сапоги блестели в желтом свете лампочки.

— У нас все старики после года такие себе добывают. Вот, я тоже решил обзавестись, — продолжал Стас, — Милое дело! Зимой в них тепло, летом ноги не мокнут. Крепкие. Все как надо.

— А ты? — Приподнял я бровь вопросительно.

— А что я? Я напишу бате, мне новые пришлют. Ну, если ты переживаешь, что начальники докапываться будут, то тут брось. Черепанов на смотре побухтит, мол, солдату такие не положены, да перестанет. А шеф с нашим замполитом, вообще не обращают внимание на неуставную обувь. Знают, что на границе здоровые ноги — первое дело.

— Я не переживаю, — улыбнулся я. — Спасибо.

— Ну вот! Бери, носи! Маленькая, конечно, плата, за собственную жизнь. Но пока, чем богаты, — разулыбался мне Стасик. Ну ладно. Не буду тебя отвлекать. Давай, спокойной ночи.

— Спокойной, — бросил я, проводил взглядом Стаса.

Потом я еще раз глянул на новые сапоги, снял их со стола. Принялся писать письма Нине и Саше.

— Службу нести можете? — Спросил замполит Строев, который был сегодня ответственным за выпуск нарядов на границу.

— Так точно, — хором ответили мы с ефрейтором Алимом Кенджиевым.

Наш наряд выходил в восемь утра и должен был пройти дозором весь тринадцатый участок правого фланга. Шеф сообщил, что согласно расписанию, мы уходим на весь световой день.

— Очень хорошо, — сказал он, придерживая шапку от разыгравшегося ветра, — Пограничный наряд, равняйсь, смирно! Приказываю вам выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик, — заговорил Строев. — Вид наряда — дозор. Задача: не допустить нарушения Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Связь по проводной линии связи. Пароль: Арча, отзыв: Антабка. В случае обнаружения признаков нарушения Государственной границы, доложить дежурному ПО пограничной заставы и принять все меры для преследования и задержания нарушителя. Старший пограничного наряда ефрейтор Канджиев, вопросы? Повторить приказ.

— Вопросов нет, — отозвался Алим, — приказ ясен. Есть выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Вид наряда — дозор.

— Выполняйте поставленный приказ. Наряд, напра-во! — гаркнул Строев, — на охрану Государственной границы шагом марш!

Мы с Алимом, в сопровождении дежурного, строевым шагом направились к воротам, где уже ждал часовой. Он выпустил нас за калитку. Оттуда мы пошли вниз, к Пянджу.

— Значит, это твой второй наряд, да, Саша? — Спросил Алим Кенджиев, худощавый таджик с немного вытянутым лицом, смуглой кожей и маленькими темными глазками.

— Второй.

— Я, Саша, не люблю ходить с молодыми, так и знай. Особенно в такой день. Да и без того, вечно за ними глаз да глаз, что б куда не надо не полезли. Но с тобой будет поспокойнее. Слышал я, чего ты на горе, под Бидо сделал. Некоторые старики так не сделали бы.

Я промолчал, поправил автомат на плече.

— Как участок?

— Участок протяженный, — сощурившись, сказал Алим, глядя куда-то на неспокойную под ветром реку, — сначала по берегу идет, потом углубляется немного в тыл. Там система. Дальше будет лесок. Особое внимание надо на белой скале держать. Она уже вот-вот будет. Километра через два.

Белая скала… Вспомнил я это название. Скала находилась на том берегу Пянджа. Представляла собой она скорее холм, а не скалу. Каменный с нашей стороны и травянистый с обратной, холм был отличным местом, чтобы разместить гранатометный взвод.

Собственно говоря, когда разрушили Шамабад, огонь из минометов по заставе открыли именно оттуда.

— С нее в прошлом месяце, — продолжал Алим, втягивая голову в плечи от неприятного ветра, — наших обстреляли духи. А так вроде все. Но это Граница. У нее нрав тяжелый. Захочет — будут нам проблемы.

— Говоришь так, будто граница — не линия и проходящая по этой линии вертикальная поверхность, определяющие пределы государственной территории, а какое-то живое существо.

Алим хмыкнул.

— Другие думают, что я дурак, — улыбнулся он кривовато, — в глаза не говорят, а думают. Уж я-то знаю. А я думаю по-другому. Думаю, есть у Границы норов. Захочет — будет тебе беда. Захочет — пройдешь участок спокойно. Вот позапрошлой ночью… Если б камешки у духов под ногами не посыпались, я бы их и не услышал. А так — посыпались. Это мне Граница подсказала, что нарушитель вот тут, рядом. Граница мне подсказала, где укрыться, чтоб их поближе подпустить. Подсказала, когда стрелять.

Я улыбнулся. М-да… Странноватый был это Алим. Ну еще бы. Насколько я знал, был он из глухих мест. Всю жизнь, до армии, прожил в горах. А там нравы другие, не то что тут, в союзе.

— Ну и как ты думаешь, Алим, какое настроение нынче у границы? — В шутку спросил я.