Пограничники

Осенью 1941 года враг вышел на дальние подступы к Москве. Над столицей нависла грозная опасность. По решению Государственного Комитета Обороны началась эвакуация из Москвы оборонных заводов, научных и культурных ценностей, золотого запаса. Эти мероприятия проводились быстро и четко. Но наряду с организованной эвакуацией началось и стихийное бегство части населения и приезжих из других мест, поддавшихся провокационным слухам, распространяемым вражеской агентурой, о якобы неминуемой сдаче Москвы.

Части дивизии Синилова навели порядок в городе. Но в столице по-прежнему было тревожно. Немцы теперь совершали воздушные налеты не только по ночам, но и днем, что усилило тревогу жителей. 17 октября по Московской городской радиосети выступил секретарь Центрального и Московского комитетов партии Александр Сергеевич Щербаков. Он разъяснил москвичам сложность обстановки на Западном фронте, вынужденность и целесообразность эвакуации. Вместе с тем А. С. Щербаков опроверг провокационные слухи о якобы готовящейся сдаче столицы: «За Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови. Планы гитлеровцев мы должны сорвать во что бы то ни стало».

Секретарь ЦК призвал каждого москвича твердо стоять на своем посту, быть активным бойцом, стойко отстаивать Москву от фашистских захватчиков. Центральные и московские газеты призывали москвичей в эти грозные дни сохранять спокойствие духа, дисциплину, бдительность и твердую уверенность в том, что Москва никогда не будет сдана врагу.

Бывший член Военного совета Московского военного округа и Московской зоны обороны К. Ф. Телегин вспоминал: «Принятые меры по поддержанию порядка и спокойствия в городе, видимо, принесли бы большие результаты, но усилившийся с фронта поток раненых, беженцев из западных районов Московской области… делали наши усилия недостаточно эффективными. Обстановка требовала уже других, более суровых мер военного времени…»

И они были приняты. Вечером 19 октября командующий и члены Военного совета Московского военного округа были вызваны на заседание Государственного Комитета Обороны. Выслушав их сообщения о ликвидации последствий случаев паники и неорганизованной эвакуации населения из Москвы 16–17 октября, ГКО в целях обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих столицу, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма принял постановление о введении с 20 октября в Москве и прилегающих районах осадного положения.

На этом же заседании Государственного Комитета Обороны было решено назначить генерал-майора К. Р. Синилова военным комендантом Москвы.

…Кузьму Романовича разбудил телефонный звонок — он прилег отдохнуть впервые за последние трое суток. Звонил дежурный по штабу, передал, что его срочно вызывают в Военный совет МВО, что машина уже выслана.

С Новопесчаной улицы машина вырвалась на Ленинградское шоссе и повернула направо, но шоферу тут же пришлось сбавить газ. С Волоколамского и Ленинградского шоссе к Белорусскому вокзалу двигались гурты скота. Потом машина нагнала колонну тракторов, тянувших прицепы с мешками, комбайны.

Как не похожа была эта затемненная, притихшая Москва на тот веселый, оживленный город, который он видел перед отъездом в Мурманск! Высоко в темном небе висели серые сигары аэростатов воздушного заграждения, на день их укрывали на бульварах. Позади, где-то за Химкинским водохранилищем, в черное небо вонзились кинжальные лучи прожекторов, заклубились вспышки разрывов зенитных снарядов. Начался очередной налет на Москву фашистских самолетов.

То и дело машину останавливал красный лучик карманного фонарика. Удостоверившись, что в машине находится генерал Синилов, ночной патруль или докладывал об имевших место происшествиях, или о том, что ничего подозрительного не замечено.

На командном пункте командующего Московской зоной обороны Синилова встретил дежурный и сразу провел к генерал-лейтенанту П. А. Артемьеву. Тут же находился член Военного совета К. Ф. Телегин.

Командующий протянул Синилову пахнущую типографской краской листовку с текстом постановления Государственного Комитета Обороны.

— Читайте. Утром весь город будет знать, что вы комендант Москвы…

Объятый самыми противоречивыми чувствами, Синилов читал суровые строки: «Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–190 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах».

Читая дальше, Синилов думал уже только о том, что, значит, не исключается оборона столицы на ближних подступах. Как в тумане различил последующие строки: