Пограничное состояние

– Может, радиация тут? – Ванька деловито прокашлялся и сплюнул.

– Не трясись, – сказал майор, – ни черта тут нет. Просто время его подошло… – он остановился на мгновение, к чему-то прислушиваясь. – Подползла граница. Пора город сдавать…

– Виноват! Как это так – сдавать?! – блеснул патриотизмом Свиридов. – На каком основании? У нас ведь границы – нерушимые! Я правильно понимаю? Мы же договор со всеми странами подписали!

Томилин покачал головой:

– С этими не подписывали.

– Так надо подписать! – горел Ванька. – А то городов не напасешься!

– Вот ты когда-нибудь и подпишешь, – невесело усмехнулся майор. – Неизвестно только, с какой стороны…

Вижу, не хочет дальше объяснять командир. Будто стесняется или стыдится чего-то. Или просто тошно. Я давно заметил – тут многие так: начинаешь расспрашивать, а они только отнекиваются. Мол, придет время – узнаешь. Что надо – доведут. По особому распоряжению. После присяги. В части, касающейся. Так толку и не добьешься.

Но Ванька Свиридов, он дотошный. Он и с начальства живого не слезет.

– Разрешите еще вопрос? – говорит.

Но майор вдруг поднял руку.

– Тихо!

Насторожился. Мы тоже прислушались. И действительно, откуда-то доносился строевой ритмичный топот.

Томилин удовлетворенно кивнул и двинулся дальше.

– Это тоже патруль.

– Ничего себе, – пробормотал Свиридов. – Во службу тянут ребята! В патруле в ногу ходят!

Из-за угла ближайшего дома показался человек в странном камуфляже. Вместо брюк на нем были шорты и гольфы, на голове – берет с большой пестрой кокардой. За плечами – ранец с торчащей из него антенной. Следом шли еще четверо в таком же прикиде, но на головах – каски.

Увидев нас, передний вскинул ладонь к берету.

– Командир патруля французского легиона лейтенант Лефевр! Приветствую, господин майор!

– Салют, мушкетеры! – Томилин пожал лейтенанту руку и вдруг вскрикнул от боли. На его пальце выступила капля крови. – Ты чего творишь, лейтенант?!

– Прошу простить, господин майор! Распоряжение по сектору. – Лефевр поднес к глазам нечто вроде брелка с торчащим из него коротким шипом. – Все в порядке! Прикажете также подвергнуться анализу?

– В другой раз, – буркнул Томилин, облизывая палец. – А в честь чего проверка?

Лейтенант помрачнел.

– У нас вчера двоих увели. В том числе полковника Вилье…

– Не может быть! – Томилин резко повернулся и посмотрел в ту сторону, где солнце падало в просвет между домами. – А, черт! Бедный Шарль…

Лефевр покивал.

– Через два дня полковник должен был улететь на материк… – Он снова козырнул. – Мне нужно идти. Будьте осторожны, господин майор. Этот сектор больше не может считаться безопасным. Не стоит патрулировать его с новобранцами…

Французы ушли.

– С новобранцами, – проворчал Свиридов тихо, чтобы не слышал майор. – Штаны бы сначала надели, дембеля с понтом! И где это они научились так чисто шпарить по-нашему? – прибавил он громче.

– По какому это, по-вашему? – рассеянно спросил Томилин, думая о чем-то своем.

– Ну, по-русски. Ведь без малейшего акцента! Если бы не форма, так прямо свои!

– Тут все свои, – оборвал его майор. – И французы, и американцы, и немцы. И остальные. Все в одной лодке… Кстати, чтоб наперед ты знал, боец: говорил-то он по-французски.

– То есть – как? – Свиридов посмотрел на майора с опаской. – Виноват, не понял…

Томилин посуровел лицом.

– Все, отставить разговоры! Кругом марш! Возвращаемся в расположение части. С таким отрядом тут делать нечего…

3

– А я считаю, ему просто в лом было пешком топать! – заявил Свиридов, садясь на койке. – Вот он и намотал нам лапши на уши – про границу да опасность. А сам просто в дежурку торопился, к домашним котлетам!

Казарма мирно похрапывала, только в дальнем углу кто-то криворукий все никак не мог пришить подворотничок. Дедовщины тут не было, дедов вообще держали отдельно, и были они какие-то тихие. Пуганые, что ли? В общем, заткнуть Ваньку было некому.

– Про опасность не Томилин говорил, – все-таки возразил я. – Это француз предупреждал.

– Да какой там, в задницу, француз?! – отмахнулся Свиридов. – Ты что, серьезно поверил, что эти клоуны – иностранцы?

– А кто?

– Да самые обыкновенные ролевики! Знаешь, такие придурки, что сами себе шьют форму и бегают с игрушечными автоматами. Ты, кстати, автоматы видал у них?

– Ну…

– Может, марку назовешь? – Ванька прищелкнул языком. – То-то! Нет такой марки! Фуфло пейнтбольное!

– Да откуда здесь ролевики? – не сдавался я. – Кто их сюда пустит? Пограничная зона, пропускной режим…

– Это тебе кто сказал? – ехидно улыбнулся Свиридов. – Товарищ майор сказал? А еще он сказал, что тот чудак по-французски с нами говорил. Этому ты тоже веришь? А я так сомневаюсь. Тут, может, до пограничной зоны еще километров пятьдесят! Просто нас, салабонов, стращают, чтобы бдительность не теряли. Может, это вообще специальный такой город – для игры в пейнтбол! А что? Вон целые корабли в море топят, чтобы дайверов развлекать. Может, и здесь так?

Ванькины слова меня злили. Во-первых, потому, что возразить было нечего. А во-вторых, просто хотелось спать.