Пограничные были

— Спасибо, Таисья Ивановна, за чаек! — Печальными глазами посмотрел на Зимина: — Пусть будет по-твоему, Петр Андреевич. Делать нечего, даю официальный ход твоему рапорту об отставке. А второй рапорт переписать придется. Зачем тебе трехдневный отпуск, и только на свадьбу сына? Бери уж полный — тебе же полагается. Вот и поищешь место, куда ехать после отставки.

— Не осмелился просить — мне же по графику отпуск в сентябре намечен.

— Раз такое дело — передвинем: какой-то месяц — это уже не проблема. Заодно и к Бабкину приглядимся, как он тут без тебя покомандует. — Дементьев достал заранее припасенную бумагу — рапорт Зимина об отпуске, положил на стол, приказав: — Перепиши.

Зимин переписал. Дементьев долго читал эту немногословную бумагу, будто заучивал наизусть, тщательно складывал ее вчетверо, медленно опустил в карман. Сделав все это, приказал хмуро:

— Позови Бабкина.

Тот будто за дверями ждал этого вызова:

— Товарищ полковник, лейтенант Бабкин явился по вашему приказанию!

— Здравствуй, лейтенант Бабкин. Сколько раз ты подменял майора Зимина, когда он в отпуск уходил?

— Дважды, товарищ, полковник.

— Придется в третий раз подменить. И это будет в последний раз, это будет вроде генеральной репетиции. Что тут подразумевается — догадываешься?

— Так точно!

— Чего ж не радуешься? Молодые должны радоваться, когда смена караула происходит.

— Не вижу повода для радости.

— Почему?

— За майором Зиминым — как за каменной стеной. Даже не видишь, а только знаешь, что где-то он рядом, — уже спокойно и уверенно чувствуешь себя.

— Молодой-молодой, а правильно излагает! — сердито воскликнул Дементьев.

— Майор Зимин ни в какой обстановке не теряется, знает подход к солдатской душе, — продолжал Бабкин. — Разве когда сравняешься с ним?

— Ну-ну, расписал! — ворчливо отозвался Зимин.

Дементьев строго посмотрел на него:

— А ты не перебивай, правильно говорит Бабкин! — Но тут же возразил сам себе: — Нет, неправильно! Привыкла нынешняя молодежь к спокойненькой жизни за широкой спиной старших. Пора и самостоятельными становиться! Петр Андреевич Зимин в твоем возрасте уже три года командовал заставой... Так что, голубок ты мой, готовься, спрашивать буду без всяких скидок на молодость... Послезавтра майор Зимин уходит в отпуск перед отставкой, и это будет твой первый экзамен, очень серьезный экзамен на командирскую зрелость, лейтенант Бабкин... Благодари судьбу — старшина-сверхсрочник есть на заставе. Ты на Никитича опирайся — мудрый у вас старшина... Да и он скоро начнет собираться в отставку. Мало у нас на заставах осталось их, старшин-сверхсрочников.

И еще посетовал командир части полковник Дементьев: скоро в округе начнутся соревнования легкоатлетов, и как это ни тяжело для заставы, а рядовому Борисову придется ехать защищать на этих соревнованиях спортивную честь всего отряда. Под конец полковник Дементьев припас новость более приятную: на днях на заставе появится долгожданный замполит. Из очень молодых. Так что Бабкину, самому новичку, сразу же придется быть наставником.

— Насчет замполита новость очень приятная. Но хорошо бы, товарищ полковник, прибавить к ней еще одну: вы возвращаете из строительной группы двух наших солдат, — как бы нечаянно вставил Бабкин.

— В роль начинаешь входить, лейтенант Бабкин? — погрозил пухлым пальцем Дементьев. — Память у тебя короче воробьиного хвоста, лейтенант Бабкин! Забыл, как вам гараж строили да баню ремонтировали? Между прочим, и в ту бригаду так же вот понадергали людей из других застав... Прижимистый ты мужик, как я вижу, если такое забываешь. Весь в майора Зимина! — и вдруг заторопился: — Засиделся я у вас. Желаю здравствовать!

А через минуту дежурный по заставе предупреждал правого соседа:

— От нас отбыл восемнадцатый. Едет в вашем направлении. Готовьтесь!..

Любой нормальный человек, превращаясь в отпускника, меняется неузнаваемо. Еще день назад, занятый службой, он был сдержанным, деловитым, рассудительным. А тут вдруг становился возбужденным, излишне суетливым, преувеличенно веселым, даже вроде бы чуточку легкомысленным. В прошлые годы таким бывал и майор Зимин.

Теперь же, озабоченный и хмуроватый, Петр Андреевич никак не мог добраться до машины, из которой нетерпеливо выглядывала Тася. Каких-то десяток метров от крыльца заставы до «уазика» он шел несколько минут, останавливаясь на каждом шагу, чтобы напомнить Бабкину о чем-то, что считал он важным и неотложным.

— Ты все-таки перед стрельбами блиндажи как следует проверь — на втором накаты надо обязательно подновить. Кое-где траншеи осыпались.

— Проверю.

— Борисова постарайся отстоять. И без него командование найдет в штабных подразделениях, кому спортивную честь защищать.

— Постараюсь, хотя на успех и не надеюсь.

— А ты надейся, изобрети что-нибудь пожалостнее... Да, чуть не забыл: на четвертом участке надо мостик под КСП перебрать — совсем обветшал.

— Петр Андреевич, это уже сотое напоминание, — рассмеялся Бабкин.

Тася не выдержала и крикнула из кабины:

— Петя, Сергей! Когда вы наконец распрощаетесь? Всю душеньку вымотали!

— Бегу, бегу!