Пограничные были

Дома Селюшкиных и Томиловых стояли рядом, а потому Юрка и Настя были всегда вместе с утра до вечера. И, когда он шел в школу, останавливался перед окнами томиловского дома и кричал:

— Настя, выходи!

Настя тут же выскакивала из калитки — ждала, когда Юрка крикнет. Из школы тоже возвращались всегда вместе.

Уже со второго класса ребята дразнили их женихом и невестой. Дразнили, но к дружбе этой относились уважительно и даже оберегали ее.

Как-то появился в школе шустрый новичок — сын кузнеца, приехавшего из Ленинграда, Сережка Матвеев. Хотя в классе были другие свободные места, Сережка направился к парте, за которой сидела Настя Томилова. Ее постоянного соседа Юрки Селюшкина в тот день не было в школе — мать ушла по каким-то делам в Осьмино и оставила Юрку присматривать за младшим братишкой... Сережка остановился у парты возле Насти. Она сердито предупредила:

— Тут занято!

— Занято? — удивился новичок. — Что он за невидимка, который занял это место?

И уселся.

Парнишка, сидевший на парте сзади, стукнул Сережку по спине кулаком:

— Чего расселся? Сказано — занято! Не уйдешь — бока намнем в перемену!

Сережка пересел на другое место.

Он оказался компанейским парнем и вскоре подружился со всем классом, а Юрка Селюшкин и Настя Томилова стали его лучшими друзьями, и теперь уже вместо неразлучной пары появилась троица. Просуществовала эта троица до окончания последнего класса школы первой ступени. Чтобы учиться дальше, надо было ехать в село Осьмино, — на такое дело не у каждой семьи хватало силенок. У Селюшкиных и Томиловых не хватило, и вчерашние школьники впряглись в нелегкую крестьянскую работу. Сережка Матвеев поехал учиться дальше.

Тогда в деревнях жили еще единоличными хозяйствами, но кое-где уже начали появляться предшественники будущих колхозов — сельскохозяйственные коммуны и товарищества по совместной обработке земли, ТОЗы. Такое товарищество организовали также и бедняки Емсковиц, из Большого конца. В числе первых членов местного ТОЗа были вчерашние красноармейцы Егор Томилов и Данила Селюшкин, беспокойные мужики, мечтавшие о скорой гибели мирового капитала. Возглавил Емсковицкий ТОЗ бывший ленинградский кузнец Андрей Матвеев, отец Сережки. А Сережка уже учился в городе...

Через несколько лет из нескладной и длинноногой Настя вдруг превратилась в стройную, «фигуристую», как говорили с доброй завистью деревенские женщины.

Непонятная робость появлялась у Юрки Селюшкина, когда он случайно встречал ее. Отнимался язык, сердце начинало колотиться сладко и больно. Теперь мешало что-то остановиться перед окнами дома, крикнуть:

— Настя, выходи!..

Жили они рядом, но видеться стали редко — оба в своих семьях были старшими из ребят и наравне с родителями несли на своих плечах нескончаемые крестьянские заботы. Сверстники по старой школьной привычке подтрунивали:

— Ну, жених и невеста, скоро у вас свадьба? Погулять хочется!

— С чего взяли? — хмурился Юрка.

— Дураки! — беззлобно отзывалась Настя.

На гулянках и посиделках никто из молодых парней не заговаривал, не заигрывал с Настей. Даже если не было тут Юрки.

В Емсковицах с незапамятных времен семейные пары складывались еще задолго до свадьбы. И родители не мешали этому. Понятно, если не было у них какого-то делового расчета. Но такими расчетами руководствовались только в зажиточных семьях, которых в Емсковицах раз-два и обчелся. Ни Селюшкины, ни Томиловы к таким семьям не относились.

Будущее Насти и Юрки было предрешено. И настолько предрешено, что у Насти появилось новое прозвище — Бригадирша. Несмотря на молодость, Юрка оказался дельным и расторопным парнем: вскоре после того, как в Емсковицах организовался колхоз, его назначили бригадиром-полеводом. Отсюда вот и появилось у Насти новое прозвище.

Селюшкины и Томиловы с осени начали готовить припасы к свадьбе.

Но судьба распорядилась иначе. Не успели Селюшкины и Томиловы справить свадьбу. Осенью тридцать седьмого года призвали молодого колхозного бригадира в Красную Армию. И пришлось не свадьбу играть, а устраивать проводы. Тогда служили не два года, а как раз в два раза дольше, и проводы новобранцев продолжались чуть ли не целую неделю — расставались надолго, и надо было погостевать у всей родни, у всех друзей-приятелей. Некоторые новобранцы умудрялись за это время стать женатыми. Юрий Селюшкин тоже не прочь был бы уехать на службу женатым человеком. И Томиловы, и его родители не протестовали. Но сама Настя воспротивилась:

— Не хочу, чтоб впопыхах такое дело. Подожду. Пусть будет как у людей.

На вокзале, однако, при всем народе обняла Юрку, поцеловала, всплакнула у него на плече чисто по-бабьи, как жена.

А Селюшкин увез в своем сердце большую обиду на Настю. Увез не в ближние края, а на Дальний Восток, где предстояло ему служить в пограничных войсках.

2. Будущий отделенный

У каждого времени всему своя мерка.