Пограничные полномочия

Надрывно вдыхает и хватает его за рубашку. Пук волос, удерживаемый двумя крупными перекрещенными шпильками, подпрыгнув, сползает с затылка на шею. Всхлипываниями её колотит по нарастающей:

– Почему всегда так?! Не хочу, но позволяю… И никто тут ни при чём! Как воронка внутри! Если кто-то заходит куда-то… в гости – мне кажется, всё правильно. А потом… иду на дно – и могу только проецировать-проецировать… свои выдумки. А ведь это может быть вторжением. Против моей воли! И если я молчу… Почему я молчу?! Перестаю понимать, где я сама…

– Рита, пожалуйста, расскажи мне, что тебя испугало. Дыши глубоко – вот так, хорошо… Ты в безопасности. Расскажи мне.

Выглядит, будто Алекс прошёл курс взаимодействия с людьми в изменённых состояниях психики. Это особенно нелепо – потому что такой курс как раз прошёл я, стоящий в двух метрах от эпицентра событий с разинутым ртом и сжатыми кулаками, как водится, не донесёнными до мирабилианского лица.

– Я… я решила в прошлый раз, что не должна делать совсем ничего, если… если я сомневаюсь… я, – заходится в отдающих безнадёгой рыданиях. – Но… в такие моменты – меня как будто вообще нет! И ты, Ваня, это понимаешь!

Смотрю на Тома – поводит плечом, словно собирается хлопнуть себя по лбу, – и почти без стука врывается в мои мысли:

«Она подвергалась насилию. Осторожнее вслух!»

«Ну да, её любовник сломал ей руку, а я – как видишь – и вовсе сделал инвалидом…»

«Не мели ерунды. Её изнасиловали».

«То есть?! Она бы мне… Да этого просто не может быть!»

«Мне нельзя было так быстро влезать к ней в голову, прости. Но я даже и не думал…»

Зря я всё-таки не сломал нос Артёму.

И зря говорил ей: «Когда угодно вышибу мозги любому, на кого ты покажешь пальцем». Она тогда ещё спросила: «Даже тулисианцу?» – а я ответил: «Конечно! Ты же знаешь, как я могу разбежаться и…» Вот же… неужели это сделал тулисианец?!

Кисловато покосившись на меня, Том подбирается поближе к Ритке, смягчая и без того вкрадчивую манеру:

– Солнышко, я совершил глупость. Просто хотел подробнее рассказать о Мирабилисе, мысленно проще транслировать такие вещи. Там смогут регенерировать твою ногу самое большее за неделю.

– Ты же не виноват! Так даже к лучшему… Ногу… не знаю, я привыкла. Но… может быть, надо.

«Ваня, а она знает своего отца?»

Конечно, Том полез копаться дальше: надолго его не смутить. Они там на Мирабилисе мозгами наружу живут… А мне только очередного сеанса психоанализа ещё не хватало…

«Нет. Она решила не выяснять, кто её родители».

И не выяснила бы, если бы не столкнулась в Сети с мужчиной. Выявив по ключевым словам направление, в котором движется диалог, система проинформировала, что у собеседников общий отец.

Её брат – тоже врач, психиатр, профессор, доктор наук. Далеко не первое в моей жизни подтверждение: генетический код влияет на способности и наклонности гораздо сильнее, чем внешние факторы. Правда, совсем не влияет на содержание личности… Любопытство взяло верх, и Ритка начала видеться с ним. Но очень быстро свернула общение после того, как профессор обозвал Тихорецкого «сарказмирующим агрегатом». Мы потом часто вспоминали эту кличку и веселились. Ну, нам-то можно…

А её отец, которого было вычислить уже нетрудно (вряд ли она искала, но я – перестраховался), тоже врач. Хирург. А вот с матерью дела обстоят сложнее… Поиск ничего не дал, но Сашка твёрд во мнении, что она может быть только драматической актрисой, иначе откуда это всё…

– Ваня! Очнись, ты слышишь?! Отвечай, ты-то почему не доверяешь мне?! Как ты можешь столько всего скрывать?! – будто слёзы, пассивно текущие по щекам, вынесли всё, что накопилось у неё внутри, пока мы с Томом развлекались на Мирабилисе.

– Мы, кажется квиты, я не всё рассказывал, ты – тоже… Боялась, что меня понесёт? Просто, пожалуйста, скажи, кто это сделал… Я обещаю…

– Том транслирует мои мысли?! – всплёскивает в воздухе обеими руками и порывается вскочить и допрыгать до меня на одной ноге, но Тихорецкий успевает среагировать, отловив и усадив обратно.

– Транслирует свои предположения.