Пограничные полномочия

– Да уж, испепелил бы за милую душу! Упреждающая расправа – твой почерк… Дай волю – переломаешь руки всей галактике, – прищуривается, откупоривая зубами ещё одну бутылку с коктейлем.

– Почему упреждающая?! Если ты про Ритку, что я должен был – вторую щёку подставить… или как там говорят?.. Да ты сам бы что сделал?!

– У меня богатое воображение и дочь… Не располагает к необоснованному великодушию, знаешь ли…

– Ну вот! Надо было вообще уебать его насовсем, как Сашка выражается, – обиженно не унимаюсь я.

– Пацифист-то? – оторвавшись от напитка, расплывается в максимальной улыбке Том.

– Одно другому не мешает! – звучит экспрессивно, но мысли уже утекают в знакомом направлении – как сразу-то не подумал, кого можно спросить:

– Том… что бы ты сделал с уродом, который покалечил Лею в порыве безалаберности и тупой самоуверенности?

– То есть с ребёнком, не рассчитавшим сил? – на лице у него почему-то проступает явное раздражение.

– Мне было уже семнадцать, как вы все не поймёте!

– Если так, мог бы убиться сразу. Один шаг с крыши небоскрёба… А я… я бы помешал этому, вот что я бы сделал. Саша так и поступил. Поразительно, что у тебя остались ещё какие-то вопросы!

Отворачиваюсь, стараясь не дать физического выхода подступившему гневу. И вроде уже давно уже так или иначе переиграть историю перестало быть моей навязчивой идеей… Но до одури злит, как все пытаются будто замять то, что произошло. Точнее, то, насколько недопустимым оно было…

– Ваня… в самом деле не уловил смысл? Теперь я понял, для чего на Земле до сих пор есть специальная профессия – психотерапевт. Беседовал с ними когда-нибудь?

– Да. Обязан на службе. Обычно я мысленно посылаю этого очкастого кренделя куда подальше до тех пор, пока он сам не закончит разговор. Если хочешь, почти телепатия!

– Ха-ха! Тогда слушай меня: что если бы тем каром управлял Алекс?

– О… – это и вправду ни разу не приходившее мне на ум условие альтернативной задачи приводит в трепет. – Ты что… Нет! Я бы тогда до сих пор боялся… как бы он смог такое до конца пережить?

– Видишь, теперь слово «урод» как ветром сдуло… Через три минуты входим в тоннель. Я отключил медицинскую диагностику: уверен, у тебя достаточно адреналина в крови, чтобы не уснуть по пути.

Навигатор бесстрастно визуализирует горловину кротовой норы прямо по курсу.

16 апреля 2099 года, YILC7824

Якобы тулисианский астероид выглядит отвратительно. Хуже того увесистого булыжника, которым я в третьем классе проломил суперпрочное окно в комнате Краснопёрова… Весь корявый, неправильной формы, будто скрученный непроходящей судорогой, да ещё и вдобавок изуродованный допотопным композитным щитом, прикрывающим обитаемую зону небесного тела от космической радиации. Ландшафт Ёжика по сравнению со здешним пейзажем – лубочная картинка.

Садимся сразу в крытое помещение – нечто вроде небольшого звездолётного ангара.

Покивав двоим вышедшим встречать мирабилианцам, увёртываюсь от объятий и, прошмыгнув в просторный отсек с панелью управления системой, шлёпаюсь на первый попавшийся предмет: если он не предназначен для сидения, пусть пеняют на себя, изобретатели концептуальной мебели несчастные…

«Ну что, вы с Ритой в штабе?»

«Три человека с доступом к космической пушке попытались изъять у меня гражданский бластер. То есть да».

«А я уж думал, он у тебя продолжает пылиться в сейфе. На всякий случай: мой кабинет – четвёртый этаж, 424. Сработает на твой идентификатор. Если что, слушай скорее Тома, чем Гончара».

«Начну с себя».

«И, Саш, это важно… В общем, имей в виду: со мной всё в порядке. Я не специально нарываюсь на неприятности».

Ответа нет минуты две, за которые успеваю искоса оценить обстановку: мирабилианцы замутили здесь кричащее рококо – особенно дико смотрится на куске какой-то хренотени, вышвырнутом в межзвёздное пространство стечением обстоятельств.

«Алекс? Есть связь?»

«Очко в пользу Тома».

«В пользу против кого? Что ещё за игра?»

«В его пользу в моих глазах».

«Ну и хрен с вами. Я тут собираюсь плотно поработать. Мы всё выяснили? Потом может не быть времени…»

Рита расходится бурным текстом:

«Пётр Николаевич забрал Джека к себе в кабинет и дал ему самое крутое кресло! А нас с Сашей выставил оттуда! Знаю, ты не включишь видеосвязь! Не говори только, что не успел побриться и не хочешь нас напугать. Давно заметно, ты используешь гормональную коррекцию! Зачем я именно сейчас это пишу… И если уж вы начали разговор… скажу: я вообще никогда, с самого того дня, не чувствовала за тобой никакой вины! И никогда не могла понять, как донести словами! Это было внешнее что-то, законы физики, стихия… Много раз уже говорила, проконтролировать всё невозможно. Но знаешь, теперь кажется, что я ошибалась и ты – можешь! Так тебе этого хотелось, и теперь ты это можешь!»

Хех… Сомневаюсь. Но куда деваться…

«Спасибо. Я сейчас тут быстренько разберусь и вернусь! И дома не буду запираться, честно. Сто лет не был в центре. Погуляем».