Пограничные стрелки

— Ровно тысячу за первое дельце. Мне досталось пятьсот. И сто за вторую поездку. Я чертовски вымотался! Деньги у тебя, можешь посчитать.

Но Уэлдон не стал считать. Выслушав Слима и изучив выражение его лица, он решил, что мужчина не врет.

— Держи свой бумажник! Садись на лошадь и убирайся отсюда, — посоветовал ему юноша.

Он бросил Слиму бумажник, затем швырнул ему под ноги револьвер и пронаблюдал, как его новый знакомый спрятал оружие в кобуру, сел в седло.

— Должно быть, тебе неплохо платят, если ты шныряешь здесь и шпионишь за этой бедной девушкой. Чем она тебе так насолила, приятель? — крикнул на прощанье Слим и ускакал на своем усталом коне.

Элен О'Маллок! Элен, нежная и прекрасная, больная девушка, которой Уэлдон не осмелился сообщить, что тело ее отца исчезло из склепа, оказывается, сама это устроила!

В отвратительнейшем настроении Уэлдон поднялся на холм. Солнце взошло, когда он добрался до входа во внутренний дворик и увидел тетушку Мэгги, которая переходила через двор с ведром молока.

— Вернулись? — окликнула она его. — Я уж думала, что не увижу вас больше!

Он молча прошел мимо нее и вошел в дом.

Глава 40 НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ!

На лестнице ему попалась маленькая, с коричневой мордочкой кошечка тетушки Мэгги. Это было славное, игривое существо, еще котенок, а не взрослая кошка. И поскольку юноша и раньше уделял ему внимание, котенок весело запрыгал вместе с ним вверх по лестнице.

Пройдя через библиотеку, Уэлдон вошел к себе в комнату и там немного постоял, собираясь с силами, прежде чем пойти к Элен О'Маллок. Он медлил, не отрывая взгляда от пола, где накануне заметил пятна крови.

Котенок опередил его и стал царапаться в дверь к девушке. Обратив на это внимание, юноша припомнил, что кошки всегда чуют зло — так, по крайней мере, ему говорили. Его пробрала дрожь, но он все же заставил себя подойти к двери и постучаться.

Услышав низкий и хрипловатый голос Элен О'Маллок, приглашавший его войти, сразу же открыл дверь.

Тетушка Мэгги развела огонь в камине. Пламя весело гудело, но поскольку окна выходили не на солнечную сторону, света в комнате было маловато. Элен лежала, повернувшись к окну с книгой в руках. Всегда какая-нибудь книжка была в ее хрупких, худеньких ручках с прозрачной белой кожей! Парень вздохнул и подошел к постели.

— Я знала, что вы вернетесь, несмотря на то, что говорил доктор, — сказала Элен, мягко и тепло ему улыбаясь.

— Вот как? А доктор, значит, сомневался? — угрюмо осведомился Уэлдон.

Девушка подняла на него глаза, видимо испуганная его резкостью, и Уэлдону показалось, что она еще больше побледнела за время его отсутствия.

— Элен, — сказал Уэлдон, — когда я приехал сюда, я надеялся, что вы откроете мне свои карты. Но как выяснилось, вы этого не сделали. Мне вовсе не хочется грубить вам, быть с вами резким. Но я считаю, что мне следует знать, о чем говорится в письме, которое вы получили от Мартина!

Он наблюдал за ней как ястреб, ожидая ее реакции. Но девушка осталась совершенно спокойной. Просто сунула руку под подушку и вытащила твердый белый конверт:

— После того как вы прочтете это письмо, бросьте его, пожалуйста, в огонь.

Он извлек из конверта сложенную бумагу, развернул ее, быстро пробежал глазами, а затем внимательно прочел еще раз, чтобы ничего не упустить.

«Дорогая мисс О'Маллок!

Я не сразу решился откликнуться на вашу просьбу. Сомнения одолевали меня. Ведь за дело, которое вы предложили, меня могли бы привлечь к суду. И хотя я понимал, что у вас были серьезные основания для такого предложения, все же медлил, как вам известно. Вам даже могло показаться, что я попросту тяну время. Ну да дело прошлое!

Вашими людьми тело было доставлено своевременно. Я осмотрел его, как вы и просили, стараясь быть объективным. Картина совершенно ясна. Даже поверхностного осмотра тела, внутренние органы которого прекрасно сохранились, было бы вполне достаточно, чтобы прийти к такому заключению, но я сделал еще и химический анализ. Так что нет никаких сомнений, что ваш несчастный отец умер от отравления мышьяком!

Я готов подтвердить это на любом судебном разбирательстве под присягой.

Входить в подробности сейчас нет смысла, и вам было бы неприятно узнать о них. Тело находится у меня. Вы, конечно, понимаете, что меня это беспокоит. Сообщите, как им распорядиться. Но, надеюсь, вы быстро сообразите, как меня избавить от него.

Преданный вам,

О. Х. Мартин».

Бросив бумагу в огонь, Уэлдон смотрел, как пламя превращает ее в черный пепел, затем в белые хлопья, которые в конце концов унеслись в трубу благодаря каминной тяге.

— Вы давно подозревали это? — наконец спросил он.

Она кивнула.

— И не могли сказать мне?

— Нет.

— Вы подозреваете кого-то, кто дал яд вашему отцу?

— Я знаю, кто его дал!

— Кто же?

Она покачала головой:

— Не могу вам этого сказать.

— Но я встречался с этим человеком здесь?

— Да.

Он закусил губу. У него сразу же возникло множество вариантов. Но прежде, чем он успел задать следующий вопрос, в дверь постучали и вошла тетушка Мэгги с дымящейся чашкой молока.