Пограничный легион

– Я из Монтаны. Зимой охотник, летом золотоискатель. Однажды скопил кругленькую сумму, несмотря на то, что нередко спускал кое-что в картишки и на виски. Ну, само собой, там была девушка. Красавица, из-за которой я попал в скверную историю. Оставив все свои пожитки у нее, я отправился за золотом. По моем возвращении мы хотели пожениться. Я не показывался шесть месяцев, мне здорово везло, но в последний момент решительно весь мой золотой песок у меня украли. Когда я вернулся обратно в Монтану, моя девица успела выйти замуж за другого и все, что я у нее оставил, подарила ему. Я запил. А пока я пьянствовал, они принялись распускать обо мне паршивые слухи. Это было делом ее рук. Мне пришлось бежать из города, и постепенно я докатился сюда, на границу.

Прослушав эту вымышленную Клэвом историю, Келс задумчиво отошел от костра и, закутавшись в одеяла, улегся неподалеку от Жанны.

На следующий день измученная кавалькада выбралась наконец из цепи гор, скал и колючего кустарника на широкую и пыльную дорогу, очевидно, совсем недавно проложенную, о чем свидетельствовали совершенно свежие пни спиленных деревьев. Видно было, что множество людей пользовалось этой дорогой.

Келс казался сильно взволнованным; Пирс выглядел настороженно, и глаза его рыскали кругом, точно глаза ястреба; Смит походил на ищейку, почуявшую след.

По краям дороги валялись груды тележных обломков, колес, посуды, ящиков, старого тряпья от палаток, занесенного ветром в кусты; мертвые мулы и ослы. Все выглядело так, как будто здесь только что проехала отступавшая армия. Вскоре дорогу пересекла пенистая речка. Перебравшись на другой берег, кавалькада двинулась по дороге, свернувшей теперь вдоль течения реки.

Несколько миль спустя дорога уперлась в поросшее соснами ущелье. Деревья совершенно скрывали от глаз края и почву ущелья. Пришлось проехать еще несколько миль, прежде чем бандиты снова выехали на открытую поляну, показавшуюся Жанне местом отвратительного пожарища. Однако такое опустошение являлось делом человеческих рук. Громадная поляна предназначалась для постройки жилищ. Но еще целую милю не было видно ни одной палатки или хижины. Ущелье заворачивало направо, и большой серый выступ заслонял от глаз панораму местности. Внезапно властный окрик Келса заставил всех остановиться. Жанна увидела, что они находятся над обрывом. Внизу раскинулся приисковый лагерь. То было весьма интересное зрелище и, вероятно, Келс находил его даже красивым; однако Жанне оно показалось еще более отвратительным, чем оставшийся позади вырубленный лес. Всюду, куда ни падал ее взгляд, виднелись огромные кучи земли, маленькие шалаши, кое-где – палатки и изредка – блокгаузы. И чем дальше она глядела, тем больше роились вдали эти неуклюжие приисковые постройки, густо заполняя своими черными и белыми крышами устье узкого обрыва.

– Ну, хозяин, что ты скажешь об этом? – спросил Джесси Смит.

– Это превосходит все, что я видел до сих пор! – ответил Келс взволнованно.

Пирс и Клэв тоже, не отрываясь, уставились вниз.

– Для нашего жилья я подыскал местечко по другую сторону лагеря. Там нам будет хорошо, – сказал Смит.

– А сейчас нам необходимо ехать по этой дороге?

– Ну, конечно! – ответил Смит, ухмыляясь.

Келс заколебался и провел рукой по своей бороде. Очевидно, он боялся быть узнанным.

– Борода делает тебя совершенно другим человеком. Кроме того, не думаю, чтобы ты был здесь так хорошо известен.

Натянув глубоко на лоб широкую шляпу, Келс приказал Жанне надеть маску.

– Ах, Келс! Никто и не взглянет на нас, когда мы будем проезжать. Здесь каждый занят только самим собой. Женщин тут тоже достаточно и без нее. Я недавно видел их целую дюжину, и все они были в вуалях.

Лежавший перед ними обрыв походил на громадный муравейник, полный торопливых, суетящихся муравьев. То были люди, выкапывавшие золото. Подъехав ближе, Жанна увидела бородатых мужчин и совсем еще безусых юношей. На обоих берегах реки копошилась такая масса людей, что, казалось, они должны были невероятно мешать друг другу; тысячи мужчин то и дело нагибались к воде, промывали землю и перетрясали ее. Все они были охвачены какой-то особенной напряженностью. У них не было времени поглядеть вокруг себя. Обтрепанные, лохматые, с голыми руками и ногами, они стояли, низко согнувшись. На своем пути кавалькада встретила массу глубоких ям, полных таких же копошащихся и потных мужчин. Некоторые из ям были глубоки, другие мелки, одни вырыты длинными проходами, другие – простыми дырами. Если решительно все землекопы находили золото, то, значит, оно было повсюду. Как молчаливы и сосредоточены были эти люди!