Пограничными тропами

Заставы ведут бой… В те первые часы войны трудно было представить полностью картину развернувшихся событий на границе. Ясно было одно: на двухсоткилометровом участке перед врагом выросли десятки малых крепостей, взять которые с ходу гитлеровцам не удастся. Отстоящие одна от другой на многие километры заставы приняли первый удар врага.

«Стоять насмерть!» — таков был девиз воинов границы, воспитанных на революционных традициях Октября, на подвигах прославленных героев гражданской войны, Хасана, Халхин-Гола, войны с белофиннами. Беззаветная преданность Родине, крепкая сознательная воинская дисциплина — вот что было главным оружием пограничников. И оно, несмотря на многократный численный перевес вражеских войск, действовало безотказно.

В те горячие утренние часы немногим связным, посланным с границы, удалось прорваться в штаб части. А с иных застав, как потом выяснилось, они просто не посылались. Каждый воин был нужен в бою. Понимали начальники застав и другое: резервов у командира части нет, поэтому повлиять на ход боя ему нечем. И лишь потом, на дорогах отступления, мне довелось встречать отдельных бойцов, прошедших первое пекло боя.

На одном из привалов под городом Шауляем мне надолго запомнился торопливый, несвязный рассказ пограничника с промокшей от крови повязкой на голове. Он чувствовал себя плохо и вот что успел рассказать.

Их первая застава стояла на «бойком месте», возле шоссейной дороги, пересекающей границу. Около пяти часов утра на шоссе появились вражеские танки. Они шли с большой скоростью и стреляли на ходу. За танками появилась колонна автомашин с пехотой. Надеясь, видимо, на бронированное прикрытие, колонна двигалась, как на параде, без мер боевого охранения.

Когда фашисты въехали в зону, доступную для поражения ружейно-пулеметным огнем, начальник заставы подал команду минометным расчетам:

— По вражеской колонне — огонь!

Шесть новеньких минометов, поступивших на заставу перед самой войной, дали первый залп. Мины легли в голове колонны. Одна машина задымила. Следующими залпами были накрыты еще две. Строй колонн нарушился, автомобили скучились.

Обстрел внес замешательство в среду фашистских автоматчиков, они беспорядочно прыгали с машин и попадали под плотный огонь ручных и станковых пулеметов пограничников. По-снайперски били хорошо обученные стрелки.

Тогда фашисты, двигаясь подковой, начали обтекать участок обороны пограничников с трех сторон. Расстояние сокращалось быстро. Вот уже остается пятьдесят, сорок, тридцать метров… Пограничники отбиваются гранатами.

Что произошло дальше — осталось неизвестным. Раненый боец, с которым я говорил на привале, наблюдал за ходом боя издали: он полз в это время на пункт медицинской помощи.

Остался ли кто в живых, где они сейчас, наши боевые друзья с первой заставы?

Мужественно отражали атаки врага пограничники в первые часы боев на границе. К сожалению, многие герои остаются пока неизвестными. Лишь спустя двадцать лет отыскались люди, рассказавшие о подвиге пограничников пятой заставы, сражавшихся под командой политрука Петра Андреевича Родионова. Нашлись непосредственные участники этого боя: Яков Николаевич Бессалов, воспитатель школы-интерната из города Суджа Курской области, пулеметчик Георгий Семенович Котляр из Харькова, стрелок Александр Федорович Карасев из Новосибирска. Нашлась и жена политрука Родионова — Вера, проживающая в Москве.

Их рассказы, а также раскопки на месте боев помогли восстановить подлинную картину стойкости и мужества воинов этой заставы.

…Фашисты двигались густыми цепями. Пограничные наряды, отстреливаясь, прикрывая друг друга огнем, отходили к заставе и занимали оборонительные сооружения. Из окопов торчала щетина штыков. Из амбразур дзотов глядели тупые рыльца пулеметов. Сорок бойцов застыли в напряжении, сорок пар глаз устремились к роще, наполненной треском автоматов, разрывами гранат, откуда должны показаться цепи гитлеровцев.

Пограничники молчали. В окопав лежали ручки гранат, запасные обоймы к винтовкам «СВ», пулеметные диски.

Фашисты приближались. Пограничники все чаще и чаще бросали нетерпеливые взгляды на политрука. Родионов оставался спокойным, и, когда, наконец, показалось, что немцы вот-вот хлынут и сомнут их, он резко взмахнул рукой:

— По фашистам… Огонь, товарищи!

Последнее слово политрука заглушил грохот первого залпа. Свинцовый град косил цепи врага. Огонь был настолько плотным, а «мишени» так хорошо видны, что враг не выдержал. Рассыпалась, заметалась по полю и цепь наступающих. Часть фашистов повернула вспять, к лесу, но их настигали меткие пули. Первая атака немцев провалилась. На поляне, где еще с вечера мирно висела на столбах волейбольная сетка, теперь валялись убитые и раненые гитлеровцы.

Поняв, что в лоб русских «егерей» не возьмешь, немцы перестраивались. Вскоре послышался вой мин. Они ложились густо, сплошь покрывая небольшой участок обороны заставы. Казарму, стоявшую в центре участка, сначала заволокло дымом, затем она вспыхнула. Огонь метался от одной постройки к другой.