Пограничными тропами

Он вместе с добровольцами пошел к высокой глинобитной стене, под которой шел подкоп. Можно было с трудом протиснуться одному человеку. Первым выполз Ковалев. В случае обнаружения он должен был выстрелом оповестить осажденный гарнизон об опасности.

Добровольцы двигались по траншее осторожно, молча. Изредка вспыхивала перестрелка у ворот, попискивали над головами нечастые пули. Когда кончилась траншея, пошли пригнувшись. Вот и река. Стараясь не шуметь, набирали полные ведра…

Первая вылазка закончилась удачно. Слесарев разрешил второй рейс. Тут-то бандиты заметили смельчаков и открыли сильный огонь по берегу. Первым же залпом был убит Дмитрий Воронин, тащивший самое тяжелое ведро.

— Отходить! Скорее в траншею! — приказал пограничник Поскребышев. — Я прикрою отход. — И он лег за прибрежные камни с винтовкой в руках.

Ковалев, Зубров и Ивченко с Ворониным на руках пригнувшись побежали к спасательным стенам. Воду, добытую с таким трудом, они не бросили.

Поскребышев тоже решил отходить, пока его не окружили бандиты, еще не понявшие, в чем дело. Они беспорядочно стреляли по берегу, где уже никого не было. Поскребышев пополз к траншее. В это время бандитская пуля ранила его. Однако он благополучно пробрался во двор кооператива.

На рассвете 31 марта был оглашен приказ № 3 по гарнизону Кзыл-Агачского красного отряда. Вот некоторые пункты из него, представляющие особый интерес.

«…Ввиду смерти бойца тов. Воронина Дмитрия снять такового со всех видов довольствия. Раненого красноармейца Поскребышева считать выбывшим из строя.

…Ввиду получения с самолета № 126 ящиков с патронами гарнизону усилить огонь по наступающему неприятелю.

…За моральную и материальную поддержку гарнизона самолетом № 126 выразить обслуживающему его персоналу глубокую благодарность. Просить командира эскадрильи отметить соответствующим образом оказанную помощь со стороны летного состава самолета № 126.

Начальник гарнизона Слесарев

Помощник начальника гарнизона Ковалев».

Кто мог тогда знать, что патроны с неба сбрасывал осажденным будущий известный полярный летчик, соратник Водопьянова и Ляпидевского, Каманина и Леваневского, Герой Советского Союза боевой генерал Илья Павлович Мазурук!

…Наступили пятые сутки обороны. Они начались криками бандитов:

— Сдавайтесь, красноармейцы! Капал взят, Сарканд очищен от большевиков. Сопротивление бесполезно. Мы всем сохраним жизнь!

В ответ гремели выстрелы.

VII

Итак, пошли пятые, а за ними шестые сутки почти непрерывного боя. За это время каждый участник обороны спал в общем не больше пяти часов. А начальника гарнизона и его помощника никто за эти пять суток не видел спящими. В минуту затишья они заботились о раненых, руководили укреплением и совершенствованием позиций. А когда снова вскипал бой, занимали свое место у амбразур и вели огонь по врагу. Теперь с патронами было легче. И бандиты после каждой захлебнувшейся атаки убеждались в этом.

Однако силы защитников гарнизона иссякали. Казалось, еще одна атака — и люди свалятся, не выдержат, заснут с оружием в руках. И тогда — гибель гарнизона.

— Сдавайтесь! — кричали бандиты. Но вряд ли и они надеялись, что гарнизон, получивший патроны и уверенный, что теперь помощь близка, сложит оружие. А в то, что бандиты захватили Капал и Сарканд, никто из осажденных не верил.

Днем на шестые сутки опять прилетел самолет. Во двор кооператива упал вымпел с запиской:

«Отделком Слесарев! Продержитесь еще несколько часов. Ведем бой с бандой. Скоро с ней будет покончено. Головин».

Последний бой. Начался он где-то далеко от Кзыл-Агача, в районе аулов Культабай и Сгибень. Заметались по селу бандиты. Они уже не пытались атаковать кооператив: спешно покидали село. А над Кзыл-Агачем и дорогами, ведущими в горы, кружился самолет, поливая бандитов свинцом.

На глазах Кивлева рушилось все. Не взять ему теперь Талды-Кургана, не гарцевать на лихом жеребце по улицам Верного. Надо спасаться, пока не поздно.

С десятком самых верных людей главарь умчался в горы, надеясь пробиться в Синьцзян известной ему одному тайной тропой Мергебая…

— Наши! — крикнул наблюдатель с крыши. — Со стороны Пикакешки идут. Вижу буденовки!

— Открывай ворота! — приказал Слесарев.

Через десять минут в открытые ворота кооператива вскочили на взмыленных лошадях пограничники, разгоряченные боем.