Пограничными тропами

— Ни одного из наших даже не ранило! — возбужденно, еще находясь под впечатлением боя, заговорил Самохин. — Молодцы ребята!

ВЕРБЛЮДЫ УХОДЯТ ЧЕРЕЗ ЛЕД

Командир комотряда Ибраш Сапаралиев, ехавший впереди отряда пограничников и вооруженных каракольских крестьян и рабочих, торопил коня, но туча быстро нагоняла их. Совсем немного не доехав до перевала Кок-Пак, он остановился, подождал, когда к нему приблизился Самохин с Невоструевым. Тем временем подтянулись и другие пограничники и комотрядовцы.

— Придется переждать грозу, — предложил Самохин, — коней сбатуем, сами — за камни.

— Может, проскочим через перевал, а там — ущелье. Иначе, много времени потеряем, — возразил кто-то из пограничников.

— Нельзя, нельзя! — наперебой отозвались на это сразу несколько комотрядовцев, а Ибраш насупился. — Меня трусом считаешь?! Их трусом считаешь?! Зачем зря погибать, кому польза будет?! Банда уйдет, муллы скажут по всем аулам: пошли отступники от веры против своих — аллах покарал. Кому польза будет?! Зачем у тебя голова?!

Самохин улыбнулся, слушая возражения Сапаралиева и понимая его обиду. Когда Ибраш горячился, Самохин всегда улыбался. Это раздражало Сапаралиева, он запальчиво спрашивал: «Что смеешься, командир?!» — потом успокаивался и тоже улыбался.

Сапаралиева и Самохина сдружила пограничная служба еще тогда, когда Самохин был начальником взводного участка в Милютинке. Манап, уроженец Кайнара, знал в горах каждую тропку. Его знали и уважали в округе все, уважали за силу, за то, что никогда не сгибал головы перед баями и всегда защищал слабых и бедных, порой рискуя своей жизнью, уважали за то, что он один из первых казахов стал коммунистом. Каждый раз, когда нужна была помощь пограничникам, он поднимал народ и шел со своими боевыми товарищами в поход на день, на два, на неделю, на месяц. Он всегда узнавал от местных жителей-казахов такие подробности, какими пограничники не располагали, и очень часто предлагал свой план операции. Обычно это был разумный и дерзкий план.

Вот и сейчас, когда к нему в Кара-Коль (он работал теперь заведующим районо) приехал начальник заставы Тасты Никита Самохин с шестью пограничниками и рассказал, что ему, Самохину, как служившему в этих местах раньше, знающему местность и население, приказано помочь начальнику соседней заставы Семену Кудашеву. На этом участке баи, собрав большую банду, начали откочевку за границу. И на этот раз Сапаралиев сразу же оповестил комотрядовцев, уже через день разузнал все об откочевке и предложил свой план. План был таков: послать в откочевку двух-трех надежных джигитов, чтобы они объяснили обманутым, куда ведут их баи, и постараться вернуть. Если же не удастся — навязать бой. Кудашеву же лучше всего, так как у него мало людей, не идти по следу банды, а, опередив ее, сделать засаду у перевала Алайгыр.

С этим планом согласились помощники Ибраша Танат Даулетов и Спит Акбаев, согласился и Самохин, только он считал, что шесть пограничников — это очень мало, и послал нарочного к начальнику ближайшей заставы Шуринину с просьбой помочь людьми. Шуринин выделил еще шесть пограничников с ручным пулеметом и мортиркой к гранате «дьяконова».

Двенадцать пограничников и сто комотрядовцев ускоренным маршем двинулись по следам банды, но надвигающаяся гроза вынудила их сделать остановку.

Ехать стало труднее, особенно тогда, когда отряд начал спускаться с перевала. Град таял, образуя лужицы на тропе. Лошади то и дело скользили, и на особенно крутых спусках приходилось спешиваться и вести лошадей в поводу.

Ущелье Тую-Аша встретило пограничников сырым холодом, застоявшимся запахом хвои, тихим журчанием ручейка, бегущего между камнями, ущелье сдавило отряд с двух сторон высокими крутыми скалистыми боками, густо заросшими тянь-шаньскими елями и шиповником.

Град, покрывший землю, скрыл все следы, поэтому невозможно было определить, давно ли прошла здесь откочевка и проходила ли она вообще. Но Сапаралиев, не останавливаясь, вел отряд все дальше и дальше, видно, был уверен, что именно в это ущелье спустились с перевала басмачи. Все молча ехали за ним, внимательно осматривая местность, надеясь увидеть хотя бы какой-нибудь след. Вот Ибраш остановил коня, спрыгнул с него и стал осторожно сгребать с земли и камней град.

— Плохо, командир. Кудашев идет по следу откочевки, торопит ее, — поднимая несколько гильз и показывая их Самохину, тихо заговорил Сапаралиев. — Не послушал наших посыльных.

— А может, не успели?

— Может, командир, может… Бой здесь был, большой бой. Не так давно. Вчера, наверное.

— Догонять нужно, быстрей двигаться! — послышались со всех сторон советы.

— Догонять? Верно говорите. А торопиться нельзя, — спокойно проговорил Сапаралиев.

Всего несколько человек знали о том, что в откочевку посланы джигиты. Но что они в ущелье Тую-Аша должны были возвратиться от откочевки раньше, чем сюда подойдет отряд, дождаться его здесь и сообщить ему о результатах переговоров, знал только один Сапаралиев.