Погребальная похоть

Насладившись хозяйкой, Юм снял её и поднялся, отнял у Светы изо рта свой сразу же оказавшийся там инструмент и лёг спиною на резиновый ковёр – выбора не было. Суккуба сразу же устроилась на корточках, плавно и грациозно танцующе поглощая в себя долгожданный елдак, а над головой Юзернейма, лицом к ней, нарисовалась Кристи, и девушки взялись за плечи, поминутно дёргая друг дружку за соски и шлёпая сисечки. Через некоторое время уложена на спину была уже брюнетка, Света оккупировала своей промежностью её лицо, терзая за соски и повелевая лизать, он же повиснув миссионером на вытянутых руках, упершись в пол кулаками, жарил в медленном темпе и теперь разогнался, доводил Кристиночку до криков. Изъяв член на полпути и позволив суккубе жадно обсосать, он кивнул, мол, ложись на неё – и полив их водичкой, принялся то по-собачьи отделывать Светочку, то вновь встав на кулаки, буйно довёл до соков Кристину. Подняв и уложив Свету бочком на скамейку, он также люто продолжил, щупая её за сосочки и вцепляясь в шею. За своим трахом они всё ещё слышали хриплое и неровное дыхание поверженной и лежащей жертвы. Едва себя контролируя, он довёл суккубу до оргазмического пения и вынул импульсивно качающийся елдак, жаждущий разрядки. Никто не знал, сколько времени прошло, но вода была ещё теплая, и в лихорадочном полубеспамятстве он отыграл у эякуляции ещё несколько кайфовых моментов. Они обливались водой и бессильно припадали к стенам, Юзернейм отвешивал шлёпки по задницам и грудям, вставал на колени и устремлялся ртом в промежности, облизывал врата храмов, пытаясь заныривать языком в киски, одержимо воздавал хвальбы клиторочкам, подобострастно целуя и пытаясь всасывать, параллельно набивая по ягодицам звонкие шлепки. Позже он обнаружил себя на скамейке, облитым водой – тут же фемины встали на колени, подвинули его ноги и тянулись к стальному, раскалённому елдаку. Они обсасывали его, передавая изо рта в рот, смотря ему прямо в глаза одержимыми взорами. Света исполняла проглоты, обильно смазывая орган своей глубинною слюною, а Кристи ловила и бешенно вздрачивала его, насасывая, как мороженое на палочке. Этот дуэт работал слаженно и наполнял всё его существо неземным наслаждением. Йус позабыл своё имя и прочие мелочи – пред ним были только два этих горячих тела, усыпанных наполовину мокрыми и взлохмаченными прядями волос, чмокающие губами, стучащие его молотком по своим языкам, с этими глазами инфернальных блудниц, на вроде бы таких невинных личиках... Суккуба в очередной раз полностью проглотила его, стоя рачком, и оторвавшись, сама принялась бешено доить, объявив подельнице лишь слово «сейчас», – и они, прижались, щека к щеке, и лобызали его, Света трясла рукой, что было силы, и в открытые рты да на вытянутые языки получили они свою награду.

Вода в котле не спешила остывать, а душно было, как в аду – огненные лучи заката дополняли и подогревали картину во время порева. Сейчас же они блёкли, а трио, из последних сил удерживаясь на ногах, ещё раз прошлось друг по другу мылом, и стоя в пенных объятиях, обдавались водой, пока всю наконец не израсходовали. Замотавшись в полотенца, они перебежали в дом.

На свежем воздухе Йус приободрился, как это обычно с ним бывает, и вернувшись в избу, ещё светился энергией и смачно опрокинул целый стакан пойла. Кристи, наблюдавшая это, разразилась желанием тоже – и они, голые, уселись за столом. Светочка же на приглашение догнаться только улыбнулась, демонстративно скрестив руки, и завалилась в постельку. Снаружи спускались сумерки, кухонька уютно и более чем достаточно освещалась керосинкой. Йус, опасаясь перебрать, следующим стаканом выпил неравное соотношение горючего к цитрусовому, а вот девушка впечатлила его таким же неравенством, но в пользу проклятой. Он встал, подошел и протянул руку, словно бы приглашая её на танец, и получив после смущённой улыбки ладошку, потянул в страстный засос. Хотя и трудно было удерживаться на ногах, они какое-то время поласкались, и Кристина вновь ощутила его упирающийся бивень, вроде бы только обмякший, но сейчас вряд ли к чему-то призывающий – хотя и выбора не было, кроме как рухнуть в постель, где они продолжили ласки.