Погребальная похоть

Его сознание опустошалось и оставалось лишь чистым блаженством, а перед глазами происходило немыслимое слоу-мо – она гарцевала на нём, запрокинув голову, с невесомо разлетевшейся гривой шелковых волос, заигрывающих с разлитым в воздухе электричеством и волшебными конфити огоньков никак не гаснущих свечей, визуализирующих музыку её голоса. Он ощущал её как полноценную часть себя. Всё её тело. Набухшие, как никогда, её сосочки – казалось, он даже смотрит из них на себя со стороны; казалось, торт под ними уже должен был расплавиться; казалось, для этих чувств и эмоций могли бы быть придуманы многомиллионные алфавиты.

Казалось, в этой ночи они пережили неделю. Впрочем, происходило ли это именно фактически ночью, никто не выяснял. В дремотном бреду они спутывались волосами, глядели в бездонные зеркала глаз, размазывали по друг другу полученные яйцеклетки и сперматозоиды. Через какое-то время парочка перебралась в джакузи, где проспала довольно долго – о чём можно было судить по исчерпавшим свой восковой ресурс свечах, незнамо когда расставленных по углам. Так как верхний свет был выключен, любовнички остались в темноте, нарушаемой только наполовину распахнутой дверью. Интеллектуальная же система подогрева в сим чудесном нано-котле не позволяла воде остыть, посему условия для сна создались восхитительнейшие. В какой-то миг он успел задуматься, что девушке после такого события наверняка не следовало бы долго находиться в воде, да и тем более не одной, однако, учитывая вообще всё произошедшее, это, вероятно, уже не имело никакого значения.

Сквозь дрём Юзернейм ощутил, что она заигрывает с его "предрассветной" эрекцией. Молча он обнял и прижал это божественное создание к себе, а свободной, подводной-тяжелой рукой направился обследовать и ощупывать все любопытные её места, какбы заодно удостоверяясь в реальности происходящего. Или же нереальности? Было, в принципе, безразлично. Света невинно улыбалась и хихикала, томно вздыхала и внезапно тянулась то поцеловать, то укусить за мочку уха, продолжая плавно наяривать его готовое к бою орудие.

И хотя это была несомненная реальность, и эта прижатая к нему самочка была горяча, вкусно пахла и чарующе звучала, он всё же, краем разума, так дико удивлялся и хотел спросить – не умер ли он, и происходит ли всё на самом деле? Ибо было как никогда хорошо; в теле не ощущалось никакой усталости, ни отходняка, ни похмелья. А о том, что вообще до этого творилось, когда и каком порядке, спрашивать и подавно не было смысла. «Видит Дьявол, мне не нужны никакие ответы. Просто я даже не догадывался, что бывает так здорово!», — торжествовал он.

Похоть набирала обороты, но всё-таки в нано-котле была малость стеснена – тела утомились, нужно было размяться. Также не проронив ни слова, парочка переместилась в душевую кабинку, где предавалась утехам ещё час.

Выйдя оттуда свежими и полными сил, они направились в кухню. Судя по солнечному свету за окном, в  московском миру протекала уже вторая половина дня. По пути Йусернаме не особенно удивляясь заметил, что номер в полном порядке, никаких царапин на полу нет, и заглянул с порога в спальню – на огромной кровати аппетитного цвета царил вполне себе уместный, любовный такой беспорядочек. Разве что подле, на ковре невинно дремал на боку левый кед.

— И всё-таки она текстильная... — с тоской резюмировал он, а Света рассмеялась.

На кухне же вовсе не оказалось главного – какой-либо пищи. А есть хотелось ужасно, и в срочном порядке была заказана местная пицца, суши и мороженое. Света ринулась искать в постели свои трусики, и далеко не сразу нашла, посему Юзернейм, скорее обнаруживший халат, вышел получить яства у курьера. Кровать оказалась прекрасным местом для трапезы, а Светочке, трусиков не нашедшей и преспокойно восседающей по-турецки, было красивше и без них. Топик, помнили они, так вообще остался где-то в гостиной, как и половина прочего добра, точное местоположение коего ещё предстояло установить. Юзернейм, чтоб было честно, оставил халат на вешалке в прихожей, и теперь обоюдная нагота начинала сводить с ума обоих. Разряженный не далее как двадцать минут назад ствол вновь тянулся в атаку, хотя они только принялись за пиццу.

— Смотри, он тоже хочет, угости его.

Серьёзно советовала ненаглядная, а самец пытался не подавиться от смеха. Она размышляла вслух о том, может ли пенис кончать сам по себе, без всякой тактильной помощи, и что же такое надо изобразить для этого; а вчерашний поздний девственник то хохотал, то хитро щурился, то стеснительно прятал лицо за волнистыми шторами свежевымытой гривы.

Насытившись едой, они таки не могли насытиться друг другом. Учитывая, конечно, что Света вообще традиционно питается мало. А вот бука нажрался славно – ещё бы, уделал почти всё в один фейс, и теперь, расцеловавшись, думал, что всё, можно успокоиться?! Но не тут-то было, и как только он улегся на спину – Суккуба сделала его заложником шестьдесят девятой позиции. Весело они потом смеялись, вспоминая этот эпизод.