Погребальные дроги (СИ)

Семкова Мария Петровна 4. Погребальные дроги

Погребальные дроги

Так в трудах прошло еще сорок лет.

Однажды, в сухой август, чуть после полудня, Хейлгар и Меркурий сидели бок о бок на скамеечке писца - он ушел пообедать и оставил их вместо себя - и делились впечатлениями от старческих недугов. Оба решили, что эти болячки не опасны, но крайне надоедливы, и болит у них все, кроме зубов, которых они совершенно не растеряли. Меркурий счел, что таково действие весьма аскетической пищи жрецов, и Хейлгар, у которого не было собственного объяснения, согласился.

- А больше всего мне мешает боль в той ране от копья, да еще и пальцы сковывает, пожалуй...

- Да... А у меня временами шумит в голове, и иногда я ничего не слышу и пропускаю что-то мимо ушей - надеюсь, что это было важное, и оно меня не касается.

Старый Хейлгар далеко вытянул ноги в домотканых синих штанах (сидеть ему было больно, он ожидал дождя) и расшнуровал очередной свой колет из свиной кожи; он давно остригся, длинные волосы были слишком тяжелы для усталой шеи, и теперь казалось, что он нахлобучил кудрявую серую шапку из шкуры степной овцы. Подобравшись и хмурясь, сидел Меркурий; теперь он не казался присыпанным перцем, оброс коротким белым пухом и теперь, желтоглазый, напоминал северную сову или королевского сокола.

Было тихо; храмовую площадь давно расширили, убрав целый квартал попрошаек; теперь она была вымощена разноцветным камнем и изображала карту всех известных на тот момент земель, с надписью в самом центре: "Все пути ведут к Храму". Площадь эту переписчики именовали Громкой - если паломники ехали в телеге, на конях или ослах, грохот раздавался издалека, и дремлющий дежурный писец мог проснуться заблаговременно.

И сейчас у дальней границы площади затарахтела телега. В городе такая была только одна - большая и черная, наподобие погребальных дрог, но с узкими сидениями для нескольких человек. Это обыкновенная позорная телега, в ней возили приговоренных к казни или к продаже в рабство в Храм на покаяние. Сейчас на козлах сидел кто-то маленький и шарообразный - старики знали, это был Кей, прОклятый сын палача, карлик, - сидел, расслабив возжи. Телега везла единственного преступника - высокого старика в черном.

***

Позорная телега гремела, как барабан, бодро тащила ее пара белых кобыл палача. Старец сидел, как бы оцепенев, и лица его было пока не видно. Старец очень знакомо вытянул шпильку из жидкого узла над правым виском, и несколько седых прядей упало на плечи

- Проклятие! - изумился Меркурий, поднялся медленно, - Кто-то решил казнить короля!

И засеменил к границе площади.

- Подожди! Он - при мече! - заторопился следом Хейлгар.

- Ваше Величество, кто Вас казнит?

Король Аластер похлопал Кея по плечу, и тот остановил кобылиц. Восковое лицо карлика, словно бы треснувшее под кожей, посередине - проваленный нос, слишком выпуклые лобные бугры, торчащие зубы - выглядело тревожным и недовольным.

- Успокойтесь, Ваше преосвященство, никто меня не приговорил. Просто я не могу влезть на коня и приехал в телеге.

Зеленый Король медленно выбрался из телеги. Меч его действительно был при нем. Меркурий сменил аллюр и ступал теперь широким быстрым шагом.

- Что Вы сделали с посланием купца?

- Прочел и передал внучке Пуйхла - она все равно не наследует.

- Так ты снял проклятие, Аластер Гвардхайдвад? - вопросили сразу оба.

- Да, красные стрелы давно преломлены.

- Так каких же богов, - медленно прошипел разъяренный Меркурий, - ты не уведомил об этом меня?

- Ты и мне ничего не говорил, Аластер!

- Прости, но не должен же был я сам ехать к тебе. Вот если бы ты пришел...

- И меня бы пристрелили, как бешеного пса?

Зеленый король грустно рассмеялся:

- Я знал, что делаю, Ваше бывшее преосвященство! Я не хотел, чтобы столь беспокойное создание утопило бы в Сердце Мира что-нибудь еще менее предсказуемое.

Вот и злись после этого на короля!

Зеленый Король осел на скамеечку для паломников, двое уселись напротив - и напоминали сейчас двух охотничьих псов, что ждут команды хозяина.

- Но все-таки, Аластер, - начал Хейлгар, - ты бы не приехал просто так, верно?

- Увы, да. Теперь, когда я не могу быть рыцарем, не могу усидеть на коне, мне пришла пора умирать, и я сам себя приговорил.

- А Броселиана? - ахнул Хейлгар.

- Она знает. Она подарила мне долгий век, но не может остановить старость. Я хочу, чтобы вы оба проводили меня домой, отпраздновали мое упокоение, а дальше я отправлюсь сам.

Двое покосились друг на друга и встали одновременно.

- Подожди, мы скоро вернемся.

За воротами побратимы разошлись: Хейлгар Зрячий направился в скрипторий, а Меркурий - в свой старый домишко. Он выложил на стол изображение Сэнмурва на листе и оставил предложение для правящего епископа, Панкратия - толстяк Амброзий давно скончался от удара: начеканить Царя Птиц на дверце, через которую пилигримы покидают Храм, подписался и мирским, и храмовым именами. Не подписанный свидетелями, этот документ не мог бы считаться.