Погребальные костры (СИ)

Передо мной на столе появилась книга, в переплете из темной кожи, с покрытыми патиной медными уголками.

— Это, конечно, не оригинал, но портрет тут весьма недурственный, — заверил меня Алгар, осторожно раскрывая книгу.

На первой странице оказалось изображение сурового мужчины средних лет, в распахнутой на груди рубахе. Волосы у лекаря были коротко острижены, тоненькая косичка спускалась с затылка на плечо, а в левом ухе красовался большой самоцвет.

— Ваш лекарь больше похож на пирата или наемника, — сказал я, бросив быстрый взгляд на картинку. — Какой хирург позирует в латных перчатках?

На руках у Да Мажу были надеты стальные рукавицы до локтей, покрытые искусной гравировкой и медальонами из эмали.

— Это не перчатки, — Бонавер загадочно улыбнулся, постукивая ребром магнифера по моей руке. — Это Зеан Тортоис!

В палатке на долгую минуту воцарилась полная тишина, и я даже не сумел заметить, как Аш оказался у меня за спиной.

— Да Мажу был могучим чародеем, — сказал он. — В «Алларике» рассказывается, как он голыми руками удавил хозяина «Дубовой доски», а в «Тиннеасе в тени», он расправился с болотным змеем из Рухри.

— Да, — закивал Бонавер. — И еще он был великим лекарем. В этой книге он описал, как сам себе сделал операцию, после того, как был поражен Зеан Тортоис!

— Никто не верил, что все это было на самом деле, — подхватил Алгар. — Все считали это выдумкой, шуткой, которую добавил в книгу один из древних переписчиков…

Я уставился на надменное лицо древнего лекаря-чародея. В его латных пальцах были небрежно зажаты скальпель и цветок на длинной тонкой ножке.

— И он мог оперировать с такими руками? — я перевел взгляд на собственные скрюченные пальцы. Покрывающая их субстанция матово поблескивала, отражая свет лампы.

— Конечно! — Бонавер осторожно перевернул несколько ломких пожелтевших страниц, демонстрируя мне выцветшие рисунки. — С помощью специальной хирургической нити он сделал надпилы по суставам. Здесь, здесь и здесь. Со стороны ладони пришлось поработать напильником, чтобы пальцы могли свободно сжиматься. Здесь, здесь, он прошелся по ладони, по кисти. Потом хорошенько отшлифовать…

— Главное не задеть плоть, что под ороговевшими тканями, — закивал Алгар. — Нужно постоянно делать замеры…

— Ювелирная работа! — восторженно заключил Бонавер, с благоговением поглаживая книгу.

— И вы справитесь? — Айс ухмыльнулся, с умилением глядя на своих подручных.

— Если нет, — Бонавер приложил ладонь к груди. — Можете содрать с нас шкуру живьем!

Глава 24

— Не волнуйтесь, господин. Алгар знает что делает! — Бонавер постучал по моему предплечью металлической палочкой и прислушался к звуку. — Однажды ему пришлось прямо на поле боя ампутировать ногу некоему рыцарю. Ножища у этого господина, должен вам доложить, была, что хороший свиной окорок! Так он ее за сорок секунд отпилил!

Приглушенное «хррр-хррр» хирургической нитки, постепенно сменилось пронзительным «зиии-зиии». Будто бы нить перескочила с податливой древесины на твердый камень.

— Твердеет на глазах, — на лбу у Алгара появились крошечные капельки пота. — Нам крупно повезло, что мы вовремя взялись за работу!

Мастер Ингио повыше поднял светящуюся ровным белым светом сферу. Светящийся шар висел у него над кончиками пальцев правой руки, а в левой руке был зажат внушительный ломоть хлеба с солониной и почерневшим листом салата.

— Опустите пониже, — Бонавер прищурился, сдувая костяную крошку с моей ладони. — Еще немного осталось…

Лекари работали как заведенные. Алгар завладел моей правой рукой, а Бонавер левой.

— Алгар лучший хирург, чем я, — пояснил Бонавер. — Так что пусть занимается правой рукой. Там требуется более тонкая работа.

Айс осторожно промокнул мне лоб платком, и поднес к губам кубок с вином.

— Ну, как?

— Чешется, — я ухмыльнулся. — Если бы мои ладони не были пропитаны Каменной Смолой, твой дружок Бонавер уже давно отпилил бы мне пару пальцев!

Нить в руке у лекаря пронзительно взвизгнула, наткнувшись на твердую как сталь плоть.

— Прошу прощения, — Бонавер вновь постучал по моей руке металлической палочкой. — Звук какой-то неправильный. Я опять неверно оценил толщину…

Алгар возмущенно хмыкнул. Нить в его руке двигалась с такой скоростью, что стала невидимой. Мельчайшие опилки сыпались на грязный земляной пол тоненькой серебристой струйкой.

— У тебя была возможность попрактиковаться, — хирург нахмурился. — Но «грязную работу» ты всегда предпочитал оставлять мне.

Бонавер отмахнулся:

— Зато у меня настойки и мази получаются лучше, для этого дела особый нюх требуется!

Я выглянул из-за плеча Алгара, чтобы поглядеть, далеко ли он продвинулся.

— Я сделаю по принципу латной перчатки, — лекарь с готовностью посторонился, ни на секунду не прекращая пилить. — На пальцах будут сгибаться два первых сустава, а здесь, на ладони, я сделаю два надпила. Так и вот так. Для подвижности.

Струна остановилась, закончив надпил вокруг мизинца. Лекарь быстро наклонился, сдувая невесомую пыль, и неуловимым движением перебросил нить на большой палец.