Погребальные костры (СИ)

Мне наш проводник сразу не понравился, кто знает, почему он не сбежал из деревни вместе со своими сородичами, кто знает, какую гадость он замышлял.

— Я за ним приглядываю, господин, — Файнрир ухмыльнулся, заметив, как я озадаченно почесываю переносицу. — Если что, суну его головой в болото и делу конец.

Через час тракт сделал крутой поворот, взбираясь на каменистую осыпь, увенчанную обломками приземистых колонн.

— Стой! — закричал проводник, забегая вперед. — Здесь дорожка сворачивает. Мы же пойдем напрямик, через болото.

— Через болото? — Файнрир потянул из-за пояса свой нож. — Может ты чего напутал, мил человек?

— Отседа напрямик всего пять миль до Западной заставы, — старик важно указал на сплошную стену осоки. — Коли потопаете по старой дороге, это будет миль шестьдесят, как минимум. Все ноги до крови сотрете!

Мордад громко засопел.

— Что делать будем, господа чародеи?

Я предостерегающе поднял руку. Со спины моей лошадки мне были видны лишь раскачивающиеся на ветру метелки Болотных Свечек, да Красного Остролиста. Если через топь и вела какая-нибудь тропа, то известно о ней было лишь нашему проводнику.

Протянув нити манны, я принялся ощупывать болото. Вот она, тропа! Мощный каменный гребень, по которому вполне может проехать повозка. Не соврал старик.

Я потянул за нити, прислушиваясь. Только ветер свищет между покореженных деревьев, торчащих из трясины, шуршит осока, да постукивают друг о друга метелки Болотных Свечек.

Потянувшись еще дальше, я увидел голые верхушки массивных камней, торчащие из влажного бурого мха. Камни походили на выбеленные временем черепа великанов, покрытые желтоватыми извилистыми полосками.

Опустившись пониже, я заметил груду обглоданных костей и грязное покрывало из разноцветных перьев. Какой бы охотник не облюбовал себе эти каменные пустоши, на аппетит он явно не жаловался.

Потянув за нить, я придвинулся еще ближе, рассматривая остатки пиршества. Кости были белые и ломкие, возможно, что они пролежали здесь уже не один год.

Внезапно я почуял какое-то движение. Не птица, не стрекоза, что-то длинное и желтое скользнуло по камню, вихляя из стороны в сторону.

Блеснули черные пуговки глаз, огромная зубастая пасть раскрылась и отрыгнула груду костей, перемешанную с полупереваренными обрывками шерсти. Ползучая гадина зашипела, поднимая треугольную голову и тут я понял, что за желтые полосы расчертили все вокруг.

От отвращения меня даже передернуло. Так вот, куда хотел завести нас добросердечный селянин!

Оборвав нить, я резко распрямился в седле.

— Идем в обход, по тракту, — объявил я, пристально вглядываясь в проводника.

— Ваше благородие, — старик ухмыльнулся, пряча глаза. — Миль через десять тракт все равно закончится, и вам по-любому придется шлепать через болото. Здесь же идти всего-то миль пять, так что через пару часов вы уже будете греться на Западной заставе, поминая меня добрым словом.

— Идем в обход, — повторил я ледяным тоном.

Проводник пожал плечами, сплюнул себе под ноги и неожиданно сиганул прямо в заросли Остролиста. Мимо меня просвистел увесистый камень и, точно зайца в прыжке, сшиб старика на землю.

— Я же сказал, что приглядываю за ним, — ухмыльнулся Файнрир, вытирая грязную руку о свой дорожный плащ. — К вечеру прочухается, если его, конечно, за это время кто-нибудь не схарчит.

— Туда ему и дорога, — одобрил Айс. — А ведь я ему еще из своей фляги хлебнуть позволил…

— Выбрось, — Ингио поморщился. — Как бы он тебе туда отравы не сыпанул.

До самой темноты мы топали по жидкой грязи, но болоту все не было конца и края. Зато облака жужжащего гнуса стали настолько густыми, что даже моя лошадка прижала уши к голове, раздраженно хлеща хвостом по мохнатым бокам.

— Здесь только рожки да ножки останутся! — мастер Ингио удрученно вздохнул, опуская капюшон плаща на глаза. — Опустошат нас по капле, как мех кислого вина!

Сплюнув попавшего в рот комара, я поднял руки, наполняя легкие холодной искристой маной. Странно, но манна мне больше не казалась живой и своенравной. Это было больше похоже на глоток студеной ключевой воды, от которой ломит зубы, на опьяняющий порыв свежего горного воздуха. Неужели это то, что чувствуют все волшебники?

Я прикрыл глаза. Возможно, что они даже не знают, что манна живая. Возможно, им даже невдомек, что за мучения испытывают колдуны, каждый день, пытаясь укротить ее и подчинить ее своей воле.

Невидимый щит раскрылся над нами бесшумно, словно зонт из прозрачного рыбьего пузыря. Ледяной воздух на мгновение обжег лицо, и весь гнус, оставшийся под куполом, замертво осыпался на землю.

На удивление, щит оказался легким, точно пушинка. Огромный, и крепкий как сталь, подпитываемый бесконечным потоком манны, он мог висеть на кончиках моих пальцев бесконечно долго.

— Как тебе это удалось? — глаза мастера Ингио расширились от удивления.

— Запретная магия, — сказал Айс, и сделал страшное лицо. — Только я тебя умоляю, не сдирай кожу с моего друга. Погоди хотя бы до утра.