Погребенные

Откинувшись на спинку кресла, с нескрываемым удивлением в глазах, Патрик смотрел на меня с соседнего столика. Я едва не промахнулась мимо стула, который мне отодвинул Дориан. На онемевших ногах упала на него и зарылась в собственные волосы, спиной ощущая пристальный взгляд.

– Дерьмо.

Дориан посмотрел мне за спину и недобро улыбнулся. Всё было понятно и без слов. Я ударила его ногой под столом, но парень не дёрнулся, пока Патрик первым не отвёл глаза.

– Всё, больше не смотрит.

– Бывший, – комкая тканевую салфетку в руках, пояснила я. – Изменил мне за пару дней до свадьбы.

– Сломать ему шею? – вдруг совершенно серьёзно предложил Дориан.

– Что?! Нет, не стоит. – Я нервно сглотнула. – Но можешь ему врезать.

Он начал подниматься, но я вовремя спохватилась, схватив его за руку. Ладонь тут же обдало исходящим от его кожи жаром.

– Я пошутила.

Отчасти, конечно. Окажись Дориан чуточку быстрее, не успей я схватить его за руку… приятно бы мне было наблюдать за тем, как кто-то ломает Патрику нос? Бесспорно.

– Уверена?

Я активно закивала, потянув Дориана за руку. Зрачки сузились в маленькие вертикальные линии, когда он перевёл взгляд на стоявшую между нами свечу.

– У тебя какая-то болезнь? – выпалила я. – Твои глаза…

– Синдром Шмида-Фраккаро, – быстро, безэмоционально, словно отмахивался от назойливой мухи, ответил парень. Впрочем, я бы не удивилась, узнав, что буквально каждый, кто смотрел его в глаза, задавал один и тот же вопрос. Я потянулась к телефону, чтобы проверить в интернете, но Дориан поспешил пояснить сам, интонацией дав понять, что хочет закрыть эту тему как можно быстрее: – Это редкая врождённая геномная патология, вызванная присутствием в кариотипе человека маленькой дополнительной хромосомы, состоящей из материала двадцать второй хромосомы. Одной из клинических манифестаций этого синдрома является вертикальная колобома глаза.

Официантка подоспела как раз тогда, когда я открыла рот, намереваясь узнать, о том, как вообще живется людям с дополнительной хромосомой. И пусть спрашивать такое казалось крайне бестактным, но я подумала об этом уже после того, как попросила ризотто с дополнительной порцией трюфельного масла.

Пока Дориан делал заказ, я, преодолев стыд и страх, написала доктору Робинсу. Он тут же ответил, что с Алексом всё в пределах нормы после небольшого сотрясения мозга, и скоро он придёт в чувство. В отличие от моей матери, Чарли Робинс кое-что понимал о степени неловкости в подобных ситуациях и не стал подробно расспрашивать о случившемся. Достаточно и того, что из кабинета Александра выносили с расстёгнутой ширинкой и отпечатком моей помады на шее.

Оставив десять сообщений Жерара без внимания, я спрятала телефон в карман и подняла голову, а потом, против воли собственного разума, развернулась на тридцать градусов в сторону источника до боли знакомого смеха.

К счастью, Патрик был слишком увлечён своей компанией, чтобы почувствовать мой взгляд, прикованный к его красивому профилю. Рядом с ним сидела симпатичная фанатка пластической хирургии и, громко хихикая, старалась прижаться к нему поближе.

Мы расстались ещё до того, как мой отец… застрелился. Выяснилось, что помимо мании величия Патрик страдал крайней степенью любвеобильности. Он изменял мне с самого первого дня наших отношений и ничуть не сомневался, что в этом «нет ничего такого».

– Мы ведь собираемся пожениться и быть вместе до самой смерти, – кричал он, пока я вытряхивала его шмотки из шкафа и швыряла их на пол. В пылу ссоры я совсем забыла о том, что нахожусь в его квартире, в которой даже не живу. Мне просто требовалось выпустить пар.

Патрик тоже забыл, что его выселяют из собственного жилища, и активно мне подыгрывал, собирая вещи по полу. Добравшись до обуви, я принялась швырять её в открытое окно.

– Ты ведь не думала, что я буду спать только с тобой?

– Думала! – взвизгнула я, попав ботинком прямо ему в лоб.

От нахлынувших воспоминаний захотелось кому-нибудь что-нибудь сломать. Я сжала кулак, в котором держала вилку, и наверное позеленела, потому что нога Дориана намеренно задела моё колено под столом.

– Прости, – растирая лицо ладонями, прошептала я. – Господи, сегодня худший день в моей жизни.

– Я тоже расстроился из-за профессора. Как так вышло? – Прежняя хитрая улыбка вернулась на лицо напротив.

– Эм, – вот и всё, что я смогла из себя выдавить.

– Он упал? – подсказал Дориан.

– Угу, упал, – промычала я, запивая ложь красным полусухим.