Погребенные тайны

— Я не удивлюсь, если папочка от него отрекся. Его ловили пару раз, но прижать так и не вышло.

— Если у него отец в ООН, на него распространяется дипломатическая неприкосновенность.

— Его нельзя арестовать за наркотики?

— Его даже за убийство нельзя арестовать, — ответил я.

— Вот черт, неправильную я себе жизнь выбрала. Надо было податься в дипломаты. Чего бы я ни отдала за заряженный пистолет и десять минут дипломатической неприкосновенности.

— Вот теперь все сходится, — сказал я. — У Тейлор были в прошлом проблемы с наркотиками, и Маурисио, скорее всего, ее дилер. — Будучи выходцем из такой семьи, он без труда попал в подходящие круги — в среду обеспеченных студентов. И учеников частных школ вроде Тейлор Армстронг.

— Раз папочка от него отрекся, значит, прощай, трастовый фонд, — сказала Дороти. — И дипломатическая неприкосновенность. Ресурсы иссякают, деньги уже не текут рекой, за квартиру платить нечем. Такой парень на все пойдет, чтобы достать денег. Возьмется за самую опасную работу, такую, как похищение девушки из богатой семьи.

— А может, его наняли потому, что он дилер Тейлор, — сказал я.

— Кто нанял?

— Ну, Маурисио у нас из Бразилии. А один из обманутых инвесторов Маркуса — Хуан Карлос Гусман.

— Кто-кто?..

— Колумбийский наркобарон, живет в Бразилии.

— О господи, так эту девушку похитил наркокартель? И ты думаешь, тебе удастся ее освободить?

— С твоей помощью — шанс есть.

— Ник, ни я, ни кто другой ни за что не сможет определить, где снято это видео. Я уже со всеми переговорила, кого только знаю.

— Они пошли на большие сложности, чтобы передать Маркусу требование выкупа.

— Как думаешь, наш приятель еще дома или уже убрался?

— Не знаю. Если дома, значит, он просто курьер — посадил Алексу в машину и передал кому-то другому, — сказал я.

— А если его там нет?

— Обыщу квартиру — посмотрим, что найду. Потом поговорим. — Я отключился.

Наркоторговцы живут в вечной паранойе. Должно быть, он держит пистолет где-то поблизости от кровати — под ней или за спинкой.

Единственный жизнеспособный план — захватить его врасплох.

В бардачке машины я держал целый набор инструментов и теперь достал оттуда старый добрый пистолет-отмычку. К сожалению, они работают далеко не бесшумно.

Я поднялся по боковой лестнице с наружными проходами к квартирам. Остановился на самом верху, бочком сделал несколько шагов вдоль и огляделся.

Маленькое окошко, шторы задернуты, рядом входная дверь. Простой кодовый замок. Какой-то безымянной марки. Это уже легче.

И крошечная светодиодная лампочка: охранная сигнализация. Но лампочка не светится. Должно быть, он отключает сигнализацию, когда дома.

Значит, он там. Хорошо. Я действовал быстро. Громкий щелчок. Мне пришлось нажать на курок пистолета-отмычки еще раз десять-одиннадцать. Если только Перрейра не спит мертвым сном, должен был услышать. Наконец я услышал, что замок повернулся, и вошел.

Где-то в другой комнате работал кондиционер. Все шторы были задернуты. Через несколько секунд мои глаза привыкли к темноте. Я пошел на громкий храп, который доносился из-за открытой двери спальни. В лежавшем с открытым ртом и храпевшем, как циркулярная пила, человеке я узнал Лоренцо. Парня с камеры видеонаблюдения в «Кутузке». Того самого, что похитил Алексу. Никаких сомнений.

Я подошел к кровати, на которой лежал под смятой простыней Перрейра. Зажал в левом кулаке край простыни. Быстрым рывком накинул ему на голову и обмотал. Он забился. Но был уже замотан в простыню плотно, как мумия. Правой рукой я схватил его за горло и сдавил.

Он заорал, задрыгал руками и ногами. Я уселся на него сверху и прижал его бьющееся тело коленями к кровати. Боясь, как бы он не потерял сознание, слегка ослабил хватку на горле.

Он охнул и хрипло проговорил:

— O que voce quer?[1]

Я понятия не имел, что это значит. Не знаю португальского.

— Где она? Говори по-английски, — сказал я.

— Я передал… — он охнул, — груз. Я передал груз!

— Груз? — Дикая злость кипела у меня в крови, искрила, как электропровод под напряжением. Мне стоило огромного усилия не раздавить ему горло.

Он явно думал, что я связан с похитителями. А он и в самом деле просто курьер — его наняли, чтобы он похитил Алексу и передал кому-то другому.

Он думал, что я — один из его нанимателей. Тем лучше.

— Я тебя сейчас отпущу, и ты мне ответишь на несколько вопросов, — сказал я. — Если хоть слово соврешь, я тебе ухо отрежу и пошлю папочке в ООН, пусть на стенку в кабинете повесит.

— Нет! Я все говорить! Чего тебе надо? Я сделать все, как мне говорить! Я отдал вам девчонку и держал язык за зубами.

— Где она?

— Почему ты меня спрашиваешь? Вы мне сказать подцепить телку, подсыпать ей наркотика и привезти ее к вам. Я сделал. И никому не говорил. Все в ажуре.

«Все в ажуре». Ненавижу эту фразу.

— Я бы сказал, у тебя сейчас ничего не в ажуре.

На тумбочке у него лежал сотовый телефон «нокия». Я взял его свободной рукой и сунул в карман.