Погребенные тайны

Потом запустил руку за спинку кровати и нащупал что-то очень похожее на пистолет, примотанный к спинке скотчем. Очень дорогой пистолет. Его я тоже сунул в карман, а затем отпустил горло Перрейры.

— Ладно. — Я слез с него и встал возле кровати. — Вставай.

Он кое-как спустил ноги вниз. Охнул.

— Чего тебе от меня надо, а? Я все отдал… тому парню.

— Какому парню?

— Тому, кто дал мне телефон. Я не знаю никаких имен! Я не могу ничего рассказывать. У этого парня глаза на затылке!

Я хотел спросить, что это значит, но тут услышал громовой топот на лестнице. И он тоже услышал. Лицо у него перекосилось от страха. Потом послышался грохот и звук ломающегося дерева — дверь выбили металлическим тараном.

В комнату ворвались люди в зеленой форме, в зеленых бронежилетах и черных касках из кевлара, в защитных очках, придававших им сходство с какими-то гигантскими насекомыми. На рукавах и на груди нашивки ФБР.

Выражение лица Маурисио изменилось. На нем отразилось облегчение.

7

Мужчина медленно шел по вспаханной земле к фермерскому домику, и тут его телефон, прицепленный к поясу, зазвонил. Он знал, кто это — этот номер был только у одного человека.

Отвечая на звонок, он остановился на бугорке земли и мысленно отметил — надо бы еще раз пройтись здесь пневматическим виброуплотнителем. Или пару раз проехать гусеницами экскаватора. Оно конечно, девчонка и так никуда не убежит, из-под десяти футов земли-то.

Но в этом деревенском Нью-Хэмпшире соседи всегда могут сунуть нос куда не надо.

— Да? — сказал Владимир.

— Пока ничего, — сказал человек, называвший себя Кириллом. Разговор шел по-русски.

Кирилл был посредником — передавал сообщения между Владимиром и тем денежным мешком, которого называл просто «Клиент». По имени — никогда. Владимира это устраивало. Чем меньше они с Клиентом знают друг о друге, тем лучше.

Однако Кирилл волновался, как бы какая-нибудь мелочь все не испортила. Кажется, он считал, что если будет каждый день звонить и проверять, то все пройдет гладко. Он не знал, что Владимир почти никогда не ошибается.

— Как думаешь, отец после этого заснул или как? Должен бы прислать файл сразу же. Его дочь…

— Терпение, — сказал Владимир.

Над головой взревел самолет, и связь прервалась. Самолеты тут пролетали примерно каждый час, а ночью еще чаще — аэродром рядом.

— …Как там заложница, жива-здорова? — спросил Кирилл. Спутниковый телефон был закодирован, так что Кирилл выражался вполне откровенно. Владимир никогда этого не делал. Его ответ был кратким:

— Что-нибудь еще?

— Ничего.

Он оборвал звонок. Заходящее солнце золотило вспаханную землю. У него промелькнуло воспоминание о том, какая твердая была земля на тюремном дворе, там даже трава не росла. С тех пор он полюбил траву.

Владимир поднялся на крыльцо, мимо компрессора с длинным желтым проводом удлинителя, и открыл антимоскитную дверь. В сетке были дыры, поэтому черную деревянную дверь пришлось открывать и закрывать очень быстро, чтобы не напустить насекомых. Домик вообще оказался развалюхой. Но жаловаться не приходилось. Дом и земля вокруг него, почти триста акров в отдаленном районе Нью-Хэмпшира, принадлежали одному старику, который уехал отсюда во Флориду. Четыре года тут никто не появлялся. Даже сторож. Вот он и определился в сторожа сам. Пусть родственники владельца и не имели об этом никакого понятия.

Проходя через застекленную террасу, он слышал девчонкино жалобное похныкивание в колонках компьютера. Это его раздражало, и он нажал кнопку отключения звука.

Через час я уже был на шестом этаже в доме номер один на Сентер-Плаза, с Дианой, у которой был смертельно усталый вид — глаза измученные, воспаленные. И все равно она была самой красивой женщиной из всех, кого я знал.

— Так что произошло? — тихо спросил я на ходу.

— Как мне сказали, им сообщили конфиденциальную информацию.

— Кто?

Мы подошли к ряду застекленных кабинок. Большинство из них были пусты — рано еще. Ее кабинку невозможно было спутать ни с какой другой.

На стенах висели школьные фотографии, по которым без труда можно было определить, чье это рабочее место. Славные такие ребятишки, и сразу видно, ей не родственники. И загибающиеся по углам журнальные вырезки с заголовками вроде: «Пропавший ребенок: насильнику предъявлено обвинение».

— Понятия не имею, — сказала она. — На этот уровень меня не допускают.

— Тогда кто отдал приказ отправить туда группу быстрого реагирования?

— Единственный человек, который может отдать такой приказ, — ответственный спецагент. А ты-то откуда узнал, где искать Перрейру?

— Прицепил маячок к Тейлор Армстронг.

Она улыбнулась и кивнула:

— Неплохо.

— Кто бы это ни сделал, он отнял у нас самый верный шанс найти Алексу, — сказал я. — Где он?

— Внизу, в закрытом кабинете для допросов.

— Я хочу с ним поговорить.

— Нельзя. Он заявил о дипломатической неприкосновенности. Сюда уже едет атташе бразильского консульства по правовым вопросам. Некто, — она глянула на стикер возле телефона, — Клаудио Дуарте Карвалью Барбоса. Пока он не проконсультирует Перрейру, никто не может даже войти в комнату для допросов.

Я встал.