Погружение

— Привет, да никуда собственно, проходите к очагу, только отпусти всех лишних… Нам уснуть надо, в процессе так сказать. — Володя зевнул, он, зная о предстоящем погружении, полдня не пил кофе, и теперь глаза слипались сами. Похлопал рукой возле себя, приглашая робко жавшуюся в углу девчонку, — садись, не укушу. Как звать? — И он протянул ей свою огромную лапу.

— Марина. — долгая пауза — Александровна. — И она испуганно сжалась, будто сказала что-то страшное.

— А я Владимир. Мономах. — Володя серьезно смотрел ей в лицо. Она совсем потерялась, тут все на грани фантастики, может и вправду Мономах…

— Вов, не пугай девушку. Передай лучше чайничек. — Алексей протянул руку, и заговорщицки подмигнул Марине. — Чайку?

Через час все трое безмятежно спали. Надо тоже ложиться, только подальше от Володи, чтобы не зацепило ненароком, — пойду посмотрю где можно прикорнуть чуток. Подобрав свою походную постель, вышел на улицу, — красота! Воздух свежий-свежий, такой, какой может быть только в дремучем лесу… и так вокруг так тихо… лишь дрова весело потрескивают, сгорая в костре… Заворачиваюсь в спальник, привалившись к наружной стене склепа, и засыпаю без снов.

Глава 19

Пробуждение не могу назвать приятным, стою, привязанный к столбу и какой-то тип льет на меня воду.

— О! Очнулся! — Напротив, судя головному убору — красноармеец, на шапке у него звезда с отчеканенными плугом и молотом. Именно такие кокарды использовали большевики с восемнадцатого года, несколько раз находил подобные. В двадцать втором вроде поменялось изображение, точно не помню. Но ощущение от этого индивида совершенно не революционное, скорее обычный бандит, каких в те годы развелось великое множество. И вот это увешанное оружием недоразумение, смотрит на меня с нескрываемым удивлением. — Живучий ты Тимка, я уж доложил что ты преставился… Ща, погоди пока, хозяин больно ругался что ухайдакали тебя…пойду, обрадую… — Прижав к ноге волочащуюся шашку, он быстро рванул в сторону склепа. Осматриваюсь по сторонам, — рядом на таких же столбах развешаны люди. Часть еще живые, часть уже отдали богу душу.

— Ну, здравствуй, Тимофей. — Вернувшийся товарищ привел с собой еще одного. — Ожил значит… — И он, повернувшись к обливавшему меня, приказал — сними его.

— Слушаюсь, господин поручик! — боец стал сноровисто разрезать веревки, на которых я висел, сразу почувствовалась боль, до этого рук просто не ощущал. Ноги тоже не работали, и я шмякнулся прямо на землю, возле своих мучителей.

— Ну как тебе? Нравится? Тут зазноба твоя очнулась, думал, совсем ее солдатики заездили, ан нет. Второе дыхание открылось. Так что хорошо, что ты не помер, так интереснее даже. Петруха! — крикнул он отошедшего в сторонку бандита — Ты подтащи Тимофея к дверке, пусть посмотрит как мы его красавицу обрабатываем, глядишь поумнеет, вспомнит куда камни дел… Или так вспомнишь? — Обратился опять ко мне.

— Если скажу, отпустишь? — Пытаюсь потянуть время, руки потихоньку наливаются кровью, тело приходит в норму, еще несколько минут и можно будет попробовать вырваться. Да и интересно, что за камни нужны этому поручику.

— Конечно отпущу. И тебя и бабу твою. Ну как? Говоришь? — Я молчал, соображая.

— Ну, ты пока думай, а я, чтобы ты принял верное решение, супругой твоей займусь. Как надумаешь, позови… — И он, похлопав меня по щеке, двинулся в тот самый склеп, который через сотню лет станет нашим убежищем.

— Подожди! — Кричу уже в спину — зачем тебе камни? — надо попробовать выяснить все что можно. А то потом или меня убьют, или я этого типа зарежу. Судя по всему, в тело жены моего донора закинуло Маринку, и как-то не хочется, чтобы она пережила такое.

— Ты смеешься? — И буркнув еще что-то в усы, повернулся и пошел дальше. Ну что же, по крайней мере я пытался.

Пока лежу в пыли, есть время осмотреться. Вокруг снуют солдаты, конечно, так назвать их можно с натяжкой, но вооружены конкретно. Столбы, подобные моему, расположены по окружности, всего шестнадцать штук. На каждом, по человеку. Похоже на какой-то ритуал, или может монахи тут колдовали что-то, а эти приспособили под свои нужды, то есть под нас. Справа, двое живых, вертят головами во все стороны — никак это Володя с Валерием?

— Пацаны? — говорить открыто еще рано, но выяснить надо.

— Антоха? Ты как тут? — Здоровый мужик, висящий ближе, явно Володя, а тот, что помельче, женоподобный какой-то, это наш археолог. В это время из склепа донесся женский крик, прерываемый хлесткими ударами и треском рвущейся материи.