Погружение (СИ)

Сегодня задачка — вызвать дождь. Над головой редкие белые облачка и пронзительное синее небо. Мы уходим в сосны. Далеко не разгуляешься. Есть на острове еще жители и домики, но к ним не пройти. Я пыталась гулять по тропинкам. Отошла от нашего огорода и уперлась в плотный воздух, как в прозрачную резину. Дальше не пускает. Причем, я чувствую, что при желании могу пройти, но это уже будет борьба, атака с моей стороны, и я буду — нежелательный гость. Нарываться не стала, вернулась. Да и не хочется. Здесь ощущение безопасностии покоя. За засекой революции, войны, колхозы и чекисты, бандиты и коммунисты, а тут внемирье.

Нам доступны четыре домика с баней, кусочек леса и огороды. Главное, есть мы, которым с друг дружкой так душевно и интересно, что не замечаем жару, деревенскую работу и очень простую еду. И счастливы, что так и есть. Дарья говорит, что Ганна иногда ходит к другим. Там бывает зарево по ночам и сильный ветер. Но у нас и своих дел хватает, чтоб еще в чужие нос совать.

Мне потребовалась полянка. Я выбрала место среди сосен и начертила круг. На четыре стороны нарисовала знаки — пиктограммы. И жду. Ничего не произошло.

Дарья чуть поодаль покрутилась волчком и подняла руки кверху, шепча призыв. Через десять минут нас смочила маленькая серая тучка. Стоит, смотрит на меня и мнется. Подсказать? Но мне нужно отработать свое. «Марыся, пойдем чаю пить» — приглашает она. «Идем».

Чай с мятой. В чашках зеленые листья. Мы заливаем их янтарным чаем их тысячелистника и ждем, когда настоится. Вприкуску жуем сушеную землянику, еще прошлогоднюю. В этом году мало ее, зато черники и голубики много. Дарья пытается поговорить на отвлеченные темы. Что скоро сабельник можно собирать, а там и корни багульника сушить будем. Их в смесь специальную добавляют и дымом дышат или курят. Ждет, что я сейчас расспрашивать начну, зачем? Но я молчу и думаю.

После чая я вернулась на свою полянку. Что не так? Раз результата нет, значит все не так. Что я жду от своего рисунка? Что энергия нужным образом организуется над знаком? Но этого нет. Энергии этого места мало. Я вижу, что она не может перейти какой-то качественный порог, чтобы взвиться вверх вихрем. Другими словами, нужен стартовый заряд, энергетический ключ.

Встаю посреди круга и в ладонях делаю маленький силовойвьюн. У него есть свой ритм. Я вращаю ладони, разгоняя его. Все шире и шире мои движения. Вьюн уже вокруг меня. И чтобы его усилить, я вращаясь по часовой стрелке. И кидаю его вверх. Воронка раскручивается и устремляется вверх, стягивая облачка. Над головой темнеет. Треснула молния. Ой, это я наделала? Может, обратно все? Ливень крупными каплями пробивает листву и наши платья. Ткань прилипает к голому телу и мы бежим под навес. Минут через семь все закончилось. Зато Ганна довольна:

— Капусту поливать не надо, молодцы. Только в следующий раз все же попробуй, как Адарка, тихонько, а то до смерча не долго с твоими методами.

Капусту не надо поливать, но ее надо полоть, Чем мы и занимаемся. Солнце палит. Мы в платках, прямо, как селянки бялорусские. Дарья из Минска, учится в институте. Но здесь никого не волнует образование. Ганна сама доктор каких-то наук. Но меня, как художника, одобрили.

— Дарья, а ты как здесь оказалась, — спрашиваю я.

Как я попала — понятно. Дед привел, Ульрих принес. Можно сказать, с боевого задания раны зализывать. Знаю, что про других не принято спрашивать, всех принимают такими, какие они сейчас есть, но мне жутко интересно. К тому же мы подружились.

— По дурости попала. Поймали меня, к моему великому счастью.

— Это как? — осторожно спрашиваю, но ей и самой хочется поделиться.

— Да так. Увлеклась магией. Но я называла это парапсихологией, чем сильно гордилась. Вызывала разных духов, изучала условия, что-то придумывала. Оформляла, как лабораторные. Целая тетрадка была. Потом решила активно использовать знания в жизни. Я же не знала, что любая услуга сущности с той стороны — не бесплатная.

— Много наиспользовала?

— Да немного, пару проказ сделала. Больше напугала, чем пошутила. Но репутацию ведьмы приобрела.

— Контракт заключила?

— Что-ты! Ничего не делала. Но там это никого не волнует. Оплату требуют за любую услугу.

— И с тебя потребовали?

— Что с меня брать? Решили телом воспользоваться.

— Ого! Страшно?

— Не то слово. Когда ночью тоскливая жуть слизью в тебя вползает, сильнее страха нет.

— Бесформенная?

— Четкой формы нет, как гигантская медуза со ртом.

— И что было?

— Черты лица стали меняться. Потом не помню. Очнулась, гоню его. А оно обратно. Вспоминаю — трясет. Позвонила подруге. Та к какой-то бабке. Бабка в церковь направила. Там говорят, отчитывать надо, но вижу, что священник сам боится. Надо в Лавру, говорит, везти. Помню, что вырвалась и бежать. Дальше провал. Очнулась уже здесь. Ганна рассказала, что я сутки лесами пробиралась. Потом знакомый ее увидел, поймал да привез.

— Страшно! После такого я бы здесь год сидела не вылезая.