Погружение в бездну (Россия на исходе XX века)

Как видим, Горбачев, этот, образно говоря, буржуазный пекарь, замешивал свое тесто на криминально-номенклатурных дрожжах.2 И когда в 1994 году Институт прикладной политики в ходе исследования на тему ''Новые миллионеры'' произвел соответствующий опрос, то выяснилось следующее: 40% опрошенных признались, что в прошлом занимались нелегальным бизнесом, 22,5% привлекались к уголовной ответственности, а 25% - до сих пор связаны с уголовным миром. Р.А.Медведев так прокомментировал эти данные: ''А ведь речь шла лишь о тех, кто признался. К сожалению, криминализация российского общества, а также развитие организованной преступности, в структуры которой втягиваются как чиновники, так и бизнесмены, происходили в последние годы гораздо быстрее, чем развитие структур нормального частного бизнеса''.4

Таким образом, корпус претендентов в капиталисты неизбежно и предопределенно формировался у нас преимущественно за счет опасных для общества элементов, социальных отщепенцев, общественных, так сказать, ''выродков''. Именно они диктовали условия ''рыночной игры'' и ''заказывали музыку'', когда с 1992 года, как уверяет нас Гайдар, ''начался переход к "нормальному" рынку и легитимной частной собственности''.5

------------------------------------------

1 Кузьмин А. Заговор мирового правительства.. .С. 11, 39.

2Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. Политическая история России... С.695-696.

3 Известия, 1994, 7 сентября.

4Медведев Р.А. Капитализм в России? С.250.

5Гайдар Е. Государство и эволюция. Как отделить собственность от власти и повысить благосостояние россиян. СПб., 1997. С 213.

720

Приходится особо подчеркивать данное обстоятельство потому, что в научной литературе порой высказываются сожаления об упущенных якобы возможностях при переходе к капитализму в России. Так, Ю.Н.Давыдов, исходя из учения Макса Вебера, говорит о том, что ''существует вовсе не один-единственный капитализм, как мы привыкли считать вместе с К.Марксом и преподавателями марксистской политэкономии, а по крайней мере два существенно различных его типа - торгов о-спекулятивный, или, как его еще называют, ростовщически-авантюрный, и другой - промышленный и высокопродуктивный. Первый из них возникал (и продолжает возникать) стихийно, причем в самых различных регионах земного шара и в условиях разнообразных культур и цивилизаций, отделенных от современной многими столетиями и даже тысячелетиями. Тогда как для возникновения второго потребовалась целая нравственно-религиозная реформация, в ходе которой сформировался совершенно особый - исторически уникальный - тип "экономического человека". Ему-то и был обязан своими поразительными успехами современный промышленный капитализм, возникший в XVI - XVII веках в Европе, чтобы затем распространиться по всей планете''.1

Два типа капитализма - это два противоположных ''этоса'', схожесть которых ''ограничивалась лишь тем, что перед каждым из них предполагалось одно и то же (а вернее, одинаково звучащее) прилагательное - "капиталистический"?..''2 К сожалению, ''уже на первом этапе (в период "перестройки". - И.Ф.) нашего фактического! - поворота к капиталистической форме хозяйствования оказался официально "снятым" вопрос о двух радикально противоположных типах "хозяйственника", каждый из которых предлагал свою культурно-историческую версию "развития капитализма в России". Причем предлагал не на словах, как наши вчерашние преподаватели "марксист

-------------------------------

1 Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология. . . С.466.

2 Там же. С.467.

721

ской политэкономии" (в одночасье ставшие поразителы., "твердокаменными" антимарксистами), а на деле - само! практикой нового способа хозяйствования. Так что уже т было из кого выбирать - нужно было лишь признать саму ""_ можность подобного выбора, невзирая на все официальные4 умолчания, блокировавшие сам вопрос о нем, причем еще на дальних подступах к нему''.1 Но, увы, выбор не состоялся: ''Наша радикал-демократическая интеллигенция, а за нею и вся "прогрессивная общественность" буквально проспали тот самый "час выбора", когда фактически решался вопрос, жизненно важный для страны и народа, которым пришлось в потемках (спасибо нашим просветителям) нащупывать свою тропу в "рыночную экономику", каковую давно пора было бы честно и прямо назвать капиталистической. А именно - выбора между двумя культурно-историческими типами капитализма, из которых один (при соответствующих обстоятельствах и усилиях) мог бы и на самом деле обеспечить достойное существование стране и народу, а другой - изначально не обещал ничего, кроме новых и новых лишений, уже сейчас заставляющих множество людей ностальгически вспоминать о "застойных временах"''. Одним словом, час исторического выбора ''мы, грубо говоря, просто-напросто "прохлопали"''.3