Погружение в истину

Он рассказывал и рассказывал о своих научных озарениях, о голоморфных и мероморфных функциях, топологических пространствах и конформных отображениях, вычетах и прочих атрибутах теории функций комплексной переменной, начисто выветрившейся у меня из головы за шесть лет. Оставалось слушать и глупо улыбаться. В конце концов Пашка понял, что его старания пропадают втуне, замолчал, развёл руками:

— Вот где-то так.

Чтобы не выказать себя совсем уж тупицей, глубокомысленно уточняю:

— Но точка Омега — это то же, что «конец света», Апокалипсис? И ты рассчитал, когда он наступит?

Пашка смеётся.

— Конец света? Можно и так сказать. Не беспокойся, ещё полторы тысячи лет я человечеству дам — как минимум. К тому же де Шарден не рассматривал точку Омега «концом света». Скорее всего, человечество продолжит существовать в каком-то ином виде. Тут я не возьмусь ни соглашаться с ним, ни спорить. Описывать восприятие сингулярности человеческим сознанием — забота не математика, а писателя-фантаста... Кстати! — он хлопнул меня по колену. — Ты же писал рассказы, я помню! как успехи? Где публикуешься?

Я отмахиваюсь:

— Нигде, бросил это дело.

— Зря. Сейчас открываются недоступные прежде возможности донести свою мысль до миллионов. Началась эпоха интернета. Мы пока не можем представить, как он изменит нашу жизнь, но изменит кардинально. Уже меняет! Делюсь опытом: до голоморфных функций я додумался не так давно, монография ещё не готова. Но статью написал, не удержался — очень уж результаты обнадёживающие. Разумеется, в научных изданиях статью зарубили, — да меня чуть ли не в креационизме обвинили! Ладно! Выложил её в интернет. Ты не представляешь, как быстро я получил отклики! Собственно, благодаря этому я и здесь. Пригласили на встречу, интересуются, всячески одобряют выбранное направление, грант выделили на исследования...

Он вдруг запнулся. Я попытался его растормошить:

— А что за организация? Государственная структура или фонд какой?

Пашка не отвечает, таращится заворожённо за моё плечо. От кромки воды к нам идёт Ксения. Мокрый купальник обтягивает формы, не скрывая, а подчёркивая их, кожа искрится капельками воды. Богиня Афродита, рождённая из пены морской...

2001 год, сентябрь

Первым нашим приобретением для новой квартиры стал телевизор. Вещи башнями громоздятся по углам, спим, можно сказать, на полу, зато телевизор смотрим! Решение принимала Ксения, и я его не оспариваю. Если бы не она, вообще бы квартиру не купили — какая квартира на две учительские зарплаты? Именно жена нашла мне работу программиста на алюминиевом заводе и сама устроилась тренером в модный фитнес-клуб. Сетовать грех: по нынешним временам нервов программист тратит намного меньше, чем школьный учитель, а зарабатывает втрое больше.

Я был на кухне, когда Ксения закричала:

— Иди сюда, скорее!

В голосе звучит крайняя степень изумления и даже испуг, поэтому со всех ног бегу к ней. «Экстренный выпуск!» — успеваю прочесть на экране. И тут же картинка: башни-близнецы, верхняя треть одного окутана клубами чёрного дыма.

— Это Нью-Йорк! Сегодня, только что! — говорит Ксения, перебивая диктора за кадром. — Самолёт в небоскрёб врезался!

— Сейчас второй протаранит... — бормочу я.

Жена бросила на меня непонимающий взгляд, опять повернулась к экрану. как раз вовремя, чтобы увидеть, как мои слова подтверждаются.

— Боже мой... вот это да...

Она ещё что-то говорит, и диктор говорит. Я не слышу, в ушах противно зазвенело. Перед глазами стоит эта же картинка, виденная в другом месте в другое время. На маленьком чёрно-белом экране неработающего телевизора...

Ноги делаются ватными. Я медленно опускаюсь на матрац, заменяющий нам кровать. Тогда, несколько лет назад, я видел и другие сюжеты. Бомбардировка Белграда? Да, это уже случилось, но как-то прошло мимо меня. Может быть, оттого, что в девяносто девятом я не смотрел телевизор, не особо интересовался происходящим в мире? Теперь вспомнил... Что ещё я видел?

«Ничего не видел!» — отчаянно отбивается здравый смысл. Не бывает испорченных телевизоров, показывающих новости из будущего. И «летающих тарелок», шныряющих с гиперзвуковой скоростью над рабочим посёлком, не бывает. Их место — в фантазиях, но не в реальности. Я их выдумал, сочиняя рассказы. Потом правда и вымысел перемешались в голове, и стало казаться, что помню не выдуманное, а реально случившееся со мной. Я ведь первое время пытался доказать Ксении, что телевизор работал, пока не упал со стола. Работал, отключённый от сети, — батарейки у него вовсе не предусмотрены! Слава богу, она не приняла мои уверения всерьёз, а повторять снова и снова заведомую чушь понравившейся девушке — не лучший способ добиться её благосклонности. Я предпочёл согласиться с её версией и забыть о феномене...

«Но я же вспомнил эти башни и самолёт!» — попытался заартачиться я. «Обычное дежавю, — деловито объяснил здравый смысл. — Со всеми бывает». О, здравый смысл — мастер находить правдоподобные объяснения. Он мой защитник и хранитель.

2002 год, январь