Погружение в Солнце

Указанное Кеплером волокно выросло до размеров целого экрана и продолжало увеличиваться до тех пор, пока зритель не почувствует, что его затягивает в эту перистую огненную массу. Четче прорисовались детали – перекрученные комки, означавшие натяжение линий магнитного поля; струйки дыма, которые то появлялись, то исчезали, когда потоки горячего газа попадали в фиксируемый камерой диапазон; и россыпи сверкающих точек, танцующих вдали.

Кеплер продолжал нескончаемый монолог, иногда излишне углубляясь в технические подробности, но в конце концов неизменно возвращаясь к простым метафорам. В голосе доктора ощущалась твердость и уверенность, он явно наслаждался своей лекцией.

Кеплер указал на один из ближайших плазменных шлейфов: толстую перекрученную темно-красную прядь, завивающуюся вокруг горстки ярких до боли в глазах точек.

– Сначала их приняли за обычные компрессионные выбросы энергии, – сказал доктор. – Но потом мы пригляделись повнимательнее и обнаружили, что спектр совсем иной.

Кеплер прибег к пульту управления в основании указки, и сердцевину недоволокна показали крупным планом.

Сверкающие точки подросли. Из-за увеличения масштаба стали видны точечки помельче.

– Как вы помните, – сказал Кеплер, – все виденные нами до сих пор выбросы энергии казались красными, иногда даже чрезмерно красными. А все из-за корабельных фильтров – на момент съемки этих кадров фильтры были настроены так, чтобы пропускать лишь очень узкий спектральный диапазон с центром в альфа-линии водорода. Но даже и теперь вы можете заметить деталь, вызвавшую у нас любопытство.

И впрямь могу, подумал Джейкоб.

Светящиеся точки сверкали зеленым!

Они мигали, как сигнальные прожекторы, а цветом напоминали изумруды.

– В зеленой и голубой областях есть пара диапазонов, которые отсекаются фильтром менее эффективно, чем остальные. Но обычно альфа-линия полностью забивает все эти частоты. Кстати, этот зеленый огонек не входит ни в один из пресловутых диапазонов! Вы, конечно, представляете себе, как мы испугались. Ни один тепловой источник не в состоянии испускать свет, который преодолел бы фильтры. Чтобы пройти сквозь них, свет от такого источника должен быть не только невероятно ярким, но и полностью монохромным, с яркостной температурой в несколько миллионов градусов!

Джейкоб, на протяжении всего разговора сидевший в расслабленной позе, вдруг выпрямился, наконец проявив интерес.

– Иными словами, – продолжал Кеплер, – это должны быть лазеры.

– Естественное лазерное излучение может возникнуть в звезде несколькими путями, – сообщил ученый. – Но за нашим Солнцем никто до сих пор ничего подобного не замечал, поэтому мы занялись исследованиями. И в результате обнаружили самую невероятную форму жизни, какую только можно вообразить!

Доктор Кеплер нажал кнопку на указке, и картинка сменилась.

Откуда-то с первых рядов послышался мелодичный перезвон. Джейкоб увидел, как Хелен де Сильва поднесла к уху телефон и вполголоса ответила на звонок.

Кеплер был поглощен своим докладом. Яркие точки на экране стали увеличиваться, пока не превратились в крошечные светящиеся кольца, по-прежнему слишком мелкие, чтобы их можно было рассмотреть как следует.

До Джейкоба внезапно донеслось приглушенное бормотание Хелен – комендант все еще говорила по телефону.

На сей раз даже Кеплер прервал свой рассказ и терпеливо ждал, пока она шепотом забрасывала невидимого собеседника вопросами.

Наконец девушка опустила трубку, на ее лице застыло выражение абсолютного самоконтроля. Джейкоб наблюдал, как она поднялась и подошла к Кеплеру, стоявшему поодаль и нервно крутившему в руках указку. Слегка нагнувшись, Хелен что-то прошептала ученому на ухо, и директор проекта зажмурился. А когда снова открыл глаза, его лицо ничего не выражало.

Все присутствующие вдруг загалдели. Кулла, сидевший в первом ряду, встал со своего стула и присоединился к де Сильве. Джейкоб ощутил движение воздуха – по проходу, спеша к шефу, промчалась доктор Мартин.

Вслед за остальными Джейкоб поднялся со своего места и отыскал взглядом Фэйгина, возвышавшегося в соседнем проходе.

– Пойду выясню, что стряслось. А ты жди здесь.

– В этом нет никакой необходимости, – философски просвистел кантен.

– О чем это ты?

– Я расслышал, о чем сказали по телефону командиру-человеку Хелен де Сильве, друг Джейкоб. Плохие новости.

Джейкоб начал закипать. «И ежу понятно, что плохие, зато у тебя, чертов ты баклажан-переросток, морда, как всегда, кирпичом!»

– Так какого дьявола там произошло? – потребовал ответа он.

– Приношу самые что ни на есть искренние соболезнования, друг Джейкоб. Похоже, солнечный корабль с ученым шимпанзе Джеффри на борту разрушился в хромосфере вашего Солнца.

11 Турбулентность