Погружение во мрак

– Глупости, – отрезал Иван. Ему было лень рассказывать про Пристанище, откат, про всю эту жуткую тягомотину многопространственных миров, успеется еще. – Мне нужна боевая капсула, Дил.

– Прямо сейчас?

– Чем раньше, тем лучше. Они уже где-то рядом...

– Кто они? – в глазах Дила сквозило явное сомнение по части психического здоровья приятеля.

– Узнаешь еще. Дашь капсулу или нет?

– Дам! – выкрикнул Дил. – Потом догоню и еще добавлю! Ты можешь толком объяснить, что случилось?!

Иван смотрел на Бронкса печально и отрешенно. Он видел, как постарел однокашник, бузотер и сорви-голова, видел седину в коротко, под бобрик остриженных волосах, видел морщины у выученных глаз и огромных губ. Он всегда думал, что неграм лучше не стареть, негры всегда должны быть молоды, старый негр вызывает жалость, он похож на больного... нет, Бронкс совсем не стар, он парень еще хоть куда! Вон лапищи какие! И глаза блестят – зачем его Таека одного отпускает! Но хитре-е-ец!

– Как твоя цепь поживает? – спросил Иван тихо.

– Забыл, Ваня! – Дил немного опешил, но тут же взял себя в руки. – Ты ведь оставил себе кусок?

– Конечно. Только я, в отличие от тебя, не стал его загонять, не тот случай.

– Да ладно, я продал всего три звена. Видал камушек? – он снова осклабился бриллиантовой улыбкой. – Не хотел тебя расстраивать, Ваня, но... ведь ты мне сам обещал привезти чего-нибудь, ведь я тебе тогда здорово помог, верно?!

Иван похлопал его по локтю.

– Помог, Дил, помог. Без твоего возвратника гнить бы мне на Хархане или в Пространстве. Я тебя даже спрашивать не стану, где ты его раздобыл, какие радетели тебе подсунули эту самоделку... Меня чудом вынесло, Дил! – По спине словно холодная змейка проползла, лучше не вспоминать.

– Главное, вынесло, Ваня! А я на эти три звена еще одну обсерваторию купил, уже пристыковал, понял? Да еще наземный пункт слежения, и еще виллу в Греции. И на мелочи осталось! – Дил щелкнул языком. – Ваня, нам с тобой на эту цепочку можно всю жизнь жить, кататься в маслице и иметь столько девочек, сколько не заездят насмерть! А ты мне про какую-то Гиргею! Ваня, с такими денежками можно на Земле местечко отхватить, да, можно и кое с кем потягаться, Ваня. А чего, мы лыком, что ли, шиты, думаешь, всякие губернаторы-сенаторы из другого теста сделаны? Давай-ка присядем.

Столик торчал прямо под пальмой. Три полупрозрачных стула. Один Бронкс сразу отпихнул ногой – тот отлетел, перевернулся, начал съеживаться в псевдобиошар. По зеркальной поверхности столика заскользили названия блюд и напитков. Бронкс щелкнул пальцем. Столик погас. И из его внутренностей выползли два хрустальных бокала с прохладным морковным соком.

– Пей!

Сам Дил опрокинул оранжевое содержимое бокала в свою непомерную пасть тут же, не дожидаясь особого приглашения. Иван смотрел на хрусталь тоскливо, ему виделось иное.

– Я неспроста тебя разыскал, Иван. Выслушай меня. Одного звена цепи хватит на самую лучшую боевую капсулу с разгонниками. Но это все детство, мальчишество, поверь мне. Нельзя без конца мотаться по этой проклятой черной пропасти! Ты знаешь, из чего сделана цепь?

– Нет, – ответил Иван прямодушно, – не до ерунды всякой.

– Такого металла нет на Земле, Ваня, – проговорил Бронкс шепотом, – такого металла нет во всей Федерации, его нет нигде... и не может быть, понял?!

– Много чего не может быть, – философски заметил Иван, – а оно есть. Я не собираюсь продавать цепь, это моя память, Дил, пусть она будет со мной.

– Я сам все сделаю, тебе не придется дергаться, – Бронкс начал спешить, он нервничал, видно, какая-то идейка заела его совсем, не давала спать. – Это огромные деньжищи, Иван. С ними можно начинать... все! Это не просто богатство, понимаешь, это путь наверх, к власти! Ты знаешь, что такое...

– Брось! – С лица Ивана сбежала блуждающая улыбка, желваки заиграли, заходили под кожей. – Ты не успеешь ничего начать, ты не успеешь сделать и трех шажков по ступеням, ведущим вверх. Они уже рядом, понимаешь? Им нужна одна маленькая дверка. Может, они уже приоткрыли ее, Дил. И еще – у них здесь есть свои!

– На-ка, охладись! – Бронкс протянул бокал с соком.

Иван отхлебнул глоток, другой, Нет, объяснять бесполезно. Ни Бронкс, ни Серж Синицки, ни тем более Гуг его не поймут. И никогда не поверят. Его мог понять отец Алексий, только он. Но батюшка в земле сырой, не вернешь его, не воскресишь.

– Ты хочешь многого достичь, Дил, да?

– Да, Ваня! – Бронкс говорил открыто, искренне. – Я жадный, Ваня, я хочу многого, очень многого – я хочу, может быть, даже больше, чем смогу проглотить. Но я хочу, понимаешь?! Я не могу сидеть под пальмой и ждать, когда сверху свалится банан, у меня, наверное, что-то с генами, Ваня. Я очень жадный и я очень многого хочу!

– А терять свое ты хочешь?

– Свое не отдам, Ваня, не потеряю!

– Тебя не спросят, Дил!

– Глотку перерву!

– Это не люди, понимаешь, С ними не придется драться, они раздавят тебя как червячка, как слизня, прихлопнут как комара – походя, Дил. И все, чего ты достиг, что приобрел, станет золой.