Погружение во мрак

На второй день процесса Вирджиния Тейлор заявила о том, что, находясь вместе с друзьями в парке Эдмунда Орджилла поздно вечером 11 июля 1985 года, она слышала звук, который охарактеризовала как «предсмертный вопль» — на ее взгляд, он доносился оттуда, куда раньше, как она заметила, направился старый фургон.

Суд выслушал записанное на пленку признание Эли, сделанное на следующий день после убийства, в котором он утверждал, что смерть Сюзанны была случайностью. Присяжные слышали, как подсудимый уверяет: «Я никогда не занимался с ней сексом. Пожалуйста, учтите это». Присяжные сами услышали, что он ни разу не упомянул даже намеком ни о Билли, ни о Смерти. Когда я читал признание Эли, а потом слушал его в записи, меня поразили многочисленные повторы слова «случайно» в его версии. Управляя машиной в нетрезвом состоянии, он случайно налетел на женщину, бегущую по дороге. Позднее он случайно взмахнул рукой — в панике, даже не сознавая, что держит отвертку, которая случайно ударила жертву в голову, пробила череп и стала причиной смерти (запомним: среди ран, обнаруженных судебным медиком на трупе Сюзанны, не оказалось ни одной, оставленной отверткой или машиной при столкновении). После того как, по словам Эли, Сюзанна умерла, он случайно потянулся и схватился за ветку дерева, та подала ему мысль инсценировать изнасилование, сломав ветку и воткнув ее между ног жертвы. «Предсмертный вопль», услышанный Вирджинией Тейлор, возможно, был завыванием ветра или криком зверя, поскольку, по версии Эли, Сюзанна тогда уже была мертва. Так или иначе, все произошло «случайно», словно по волшебству, почти без активного вмешательства Эли. Казалось, он и Сюзанна стали лишь пешками случая, оказавшись в одном и том же месте в то время, когда разразилась трагедия.

Конечно, это объяснение было не последним, поскольку Эли защищался с помощью довода о невменяемости, выдвинутого Бэттлом и Маршаллом. Призывая на защиту невменяемость, подсудимый открывает для обвинителей широкий спектр возможностей оспаривать его заявление. Уильямс зачитал письма Эли к разным родственникам, в которых подсудимый весьма здраво обсуждал свое намерение заявить о временной невменяемости и то, в каком случае исход дела будет более благоприятным для него. Мысленно Уильямс подразделил команду психологов и других специалистов, осматривавших Эли, на «мечтателей» и «реалистов». По его мнению, реалистов возглавляла Дебора Ричардсон, социальный работник в сфере психиатрии, директор психиатрической программы ИПСТ. Она пристально наблюдала за Эли в течение нескольких месяцев и подтвердила, что его жалобы на галлюцинации и расщепление личности несостоятельны и не соответствуют ощущениям людей, в действительности страдающих этими симптомами. Конкретизируя свое заключение, она отметила, что поведение Эли во время бесед и осмотров отличалось от его поведения в других случаях, когда ему не требовалось «притворяться». Согласно ее свидетельству, Билли преступника становилась попеременно то женщиной, то мужчиной. Дебора Ричардсон сообщила, что Эли, навязчивой идеей которого было сексуальное насилие, часто общался с пациентами в больнице и учился подражать их поведению. Она поведала также о том, что Эли сообщил членам персонала больницы, будто солгал во время признания, чтобы его адвокаты легко нашли противоречия в его рассказе и «вытянули» его.

Уильямс представил доктора Зиллура Атара, психиатра азиатского происхождения, интеллект и критическое, утонченное мышление которого с лихвой компенсировали не слишком беглый английский. Атар считал, что поскольку Эли вряд ли проявлял откровенность в беседах с кем-нибудь из специалистов, они раздражались и начинали задавать наводящие вопросы. Будучи достаточно сообразительным, чтобы выявить важные вопросы и «правильные» ответы на них. Эли начал им подыгрывать. Чтобы проверить свое предположение, Атар начал ловить Эли на приманку — к примеру, спрашивая, просыпался ли он когда-нибудь, скажем, в три часа ночи от страшных снов. Затем Эли сообщил последующему собеседнику, что проснулся без десяти три, разбуженный ночным кошмаром.

Доктор Сэмюэл Крэддок, еще один член команды психологов, а также сотрудник ИПСТ, долгое время придерживался диагноза «расщепление личности». Но выйдя на трибуну, он сообщил, что ни разу в его присутствии «мистер Эли не выказал ни малейшего сочувствия к жертве». Он считал этот факт противоречивым: Эли заявил, что Сюзанну Коллинз убила одна из его личностей, а именно Смерть, а сам Эли — «порядочный человек».