Погружение во мрак

Я заметил, что, на мой взгляд, они с самого начала были порядочными людьми.

— Мы старались быть такими, но совершенствоваться можно до бесконечности. Теперь каждый раз, когда мы слышим о людях, которым нужна помощь, мы стремимся оказать эту помощь. Однажды Стив спросил меня: «Как мог Господь допустить, чтобы с Сюзанной случился этот кошмар?» И Труди ответила ему: «В мире существует зло. Некоторые пытаются отрицать его, но зло существует, и об этом нельзя забывать. Мы должны противостоять ему при каждой возможности».

— Я действительно так считаю, — добавила Труди. — Если мы дадим злу волю хотя бы один раз, оно поглотит всех нас. Вскоре оно будет окружать нас со всех сторон, мы утонем в нем и настолько привыкнем, что даже перестанем замечать.

Как сказал Стивен, «невозможно найти более дружную семейную пару, чем мои родители». Они твердо решили держаться вместе, быть одной семьей.

— Если мы расстанемся, — объяснила Труди, — то победа Седли Эли станет более полной. Мы не хотим позволить злу победить. Не знаю, победим мы или проиграем, но мы намерены бороться до конца.

Подобно большинству людей, переживших страшную потерю, Джек и Труди постигали все значение смерти Сюзанны постепенно.

Труди объясняет:

— Первой моей реакцией была мысль: Господи, я молилась, чтобы ты позаботился о ней. Как же Ты мог нас подвести? Но затем я поняла: Бог тут ни при чем.

Люди говорили нам: «Какой ужас! Такая трагедия не могла произойти беспричинно». Я отвечала: «Никакой причины нет. Есть просто злодей, который хотел совершить злодеяние».

Ее следующей реакцией стала полная беспомощность. Труди постоянно изнывала от тревоги. Втайне она поверяла свои мысли бумаге, пользуясь блокнотом стенографистки: «Что будет, если со Стивом что-нибудь случится или он покинет нас, если Джек заболеет, если я заболею — смертельно, — кто сумеет справиться с этой бедой? За что нам такие муки? Неужели мы были слишком беспечными, бездеятельными? Или же мы просто избраны разделить с Иисусом его крест и страдать? Как мне стыдно за этот вопрос! В конце концов, до сих пор все шло прекрасно, правда?

Но не ошиблась ли я? Получили ли мы свою долю тягот? Возможно, этой доли оказалось недостаточно. Почему мы не задумались об этом раньше? Почему забыли о будущем? Почему мы довольствовались отставкой и пенсией? Неужели праздность приемлема и терпима после такого ужаса? Задумывались ли мы когда-нибудь о таком кошмаре? Что стало с нами? Что может быть хуже, чем потерять единственную дочь, лишиться единственного сына? Господи, если ты не хочешь, чтобы у нас были дети, зачем ты дал их нам?» Она стала оберегать всех, кто окружал ее. Одна из лучших подруг Сюзанны все еще жила по соседству и часто одна занималась бегом, когда наступала темнота.

Узнав об этом, Труди сказала: «Пожалуйста, пообещай мне больше так не делать — даже рядом с домом. Это ни к чему, просто ни к чему. Занимайся утром или вместе с кем-нибудь».

В конце концов, по словам Труди, осознание страданий и смерти Сюзанны достигло финала — смирения. И тем не менее Труди и Джек понимали: для них важнее всего «пройти весь путь» вместе с Сюзанной, а до тех пор, как сказала Труди, «наша задача не выполнена». Им хотелось увидеть, как убийца их дочери оплатит тот счет, который ему предъявили жители Теннесси.

Джек и Труди — набожные и не мстительные люди: они говорят, что не испытывают ненависти к Седли Эли, что он недостоин таких человеческих эмоций. Хотя лично я считаю, что отмщение в рамках закона может иметь полезную и нравственно возвышающую силу, Джек и Труди передоверили мщение властям. Они преследовали одну простую и чистую цель: увидеть, как свершится правосудие ради их любимой дочери.

Подобно многим, если не большинству людей, которые участвовали в расследовании или лично, своими глазами, видели последствия насильственного убийства, супруги Коллинз высказывались в пользу казни. А ведь если бы существовало пожизненное заключение без возможности досрочного освобождения, общество могло быть по крайней мере уверено, что такие звери, как Эли, больше никогда не вмешаются в их жизнь и не разрушат ее.

— Да, только в том случае, если освобождение будет абсолютно невозможно, не появится даже надежды на освобождение, мы бы не желали казни, — подтверждает Труди. — Но нам известно: в этой стране надеяться на такое смешно.

— Так называемые законы о заключении без права освобождения можно изменить в любой момент, — добавляет Джек, — либо по решению суда, либо с помощью законодательных мер во время прихода к власти новой группы политиков. Кроме того, у губернатора есть право отменять или смягчать приговор. И потому, даже услышав смертный приговор, мы с ужасом ждали, что его отменят — так долго все это тянулось. В любом случае характер преступления требовал более сурового наказания, чем пожизненное заключение без права освобождения.